На следующий день Костян пригласил Наталью в гости на дружеские поебушки, пообещав ей крайне приятный сюрприз. Заинтригованная Натаха даже приволокла с собой полкило эклеров, крем из которых находчивый Костян сразу же намазал себе на залупу. И девушке сладко, и ему хорошо.

После отсоса, перед тем, как засадить, Константин сходил в ванну, вымыл хуй и, мужественно просмотрев на себя в зеркало, натянул гандон.  Намазав его сверху специально прикупленным для этого случая вазелином, он плотно насадил сверху на всю эту конструкцию подшипник.
Хуй стоял как влитой.
Конец немного щекотало, но это ощущение было даже приятным и немного интригующим.
Вид Костяна с непонятной металло-резиновой конструкцией в причинных местах сначала вверг Наталью в лёгкий шок.
Костян крутанул подшипник. Тот весело зажужжал, словно барабан револьвера в руках у лихого ковбоя.
- Агонь! – скомандовал Костян и засадил Натахе по самые шарики.
Жар горячего тела и холод литого металла. Костян кончил, но хер продолжал стоять.
- Пользуй, сколько хочешь – он сегодня полностью твой! – разрешил герой-любовник и гордо улёгся кверху пузом. Дважды просить было не надо и неугомонная Натаха снова и снова подходила к станку.
- Кость! А теперь сними эту железку и давай ещё разок как нормальные люди.
Константин потянул за гандон, но неожиданно обнаружил, что тот и не думает снимацца. Тогда Костя попробовал снять подшипник. Он сидел как влитой.
В процессе ебли хуй распух, и подшипник крепко впился в мясо, в полном согласии с описанием, надёжно сдерживая исходящий кровоток.

Костян ущипнул головку хуя и почти что ничего не почувствовал. Мелькнула жуткая мысль: “Влип! Теперь только отрезать и буду я на всю жизнь кастратом. Господи, какой же я идиот!!! Там не зря было кольцо с защёлкой… Бля, чё делать, нах? ЧЁ ДЕЛАТЬ, А?!!!”
- Костя! Что с тобой? Ты весь прямо побелел!
- Отлезь нахуй, дура! Всё из-за тебя! Он не снимается! Я почти его не чувствую! Бля! Мне пиздец. Ты это понимаешь? Пиздец! Теперь его только отрезать, сам он не опадёт! НАХУЙ Я ЭТО НАДЕЛ!!!
- Успокойся. Давай вызовем «скорую». Они разберутся.  Я поеду с тобой и ничего им не дам сделать с твоим сокровищем. Костенька, не паникуй.
«Скорая» приехала через полтора часа.
За это время у Константина произошло две истерики и пара пощёчин от многоопытной Натахи, предотвратившей третью.

Меланхоличный врач «скорой помощи» взглянул на опухшие иссиня-бордовые достоинства Костяна и кратко спросил: “Местный? Где прописан? Паспорт гони…”
Натаху в «скорую» не взяли. “Не положено. Не жена. Машина перегружена, бензина мало. Он тебе завтра тебе сам перезвонит. Не ссы, всё будет нормально. Поехали”.
В приёмном покое сегодня царила тишь и благодать. Летний июльский вечер. Что может быть лучше? Ни тебе замороженных бомжей, ни пьяных покалеченных граждан. Привезли одного, с огнестрельным. Этого – в хирургию. Там разберутся.
Мы с Вовиком Кефировым сидели на больничной гранитной лестнице сталинской постройки и долбили косяк.
- Слышь, а чо вот ты думаешь, что звезды на небе прямо перед нами такие ясные? Игра атмосферы, эффекты сингулярности на этом направлении или ещё какая-нибудь хуйня?
Я не успел ответить. Подъехала скорая помощь.
Из неё с нытьём и матюгами выгрузили моего бывшего одноклассника, Костю Ольшанского. Его, еле переставлявшего ноги, подвели к нам доктор и санитар.
- Володя. Тут такое дело… - сказал врач. - Как раз к тебе, как к специалисту. Может, что придумаешь. К тому же он здесь прописан. Возьмёшь его или повезём в городскую?
- Вов, возьми. Мы с ним вместе учились. Нормальный пацан.
- Ну, пошли, любовник хренов. Снимай штаны. Да тебе, дружок не к доктору, а к слесарю надо!
Володя крутнул подшипник. Тот грустно зажужжал.
- Бгыыыыы. Новости российского тюнинга. Путём несложных действий обычный русский хер превращается… превращается… Бгыыыыыы. В золупу барабанного типа марки “Смит Энд Вессон”. Бугагага!
- Гы! Осуществлён первый в мире апгрейд хуя. Бгааааа!
- Секс-машина в действии. Ыыыыыыы!
Трава, надо сказать, у нас была ништяковая, поэтому пёрлись мы жестко и от души. Бедный Костян от стыда был готов провалиться сквозь землю. Думаю, что в тот момент он лучше предпочёл бы стать кастратом, чем слушать наши с Вовой циничные шуточки в его адрес.
- Ре-реззать ббудете? – дрожащим голосом спросил Костян.
- Постараемся обойтись без этого. Ты хоть раз резаный хер видел?
- Ннет.
- Выражение “хуй кручёный” очень точно описывает то, что бывает после вскрытия пещеристого тела мужского члена. Происходит необратимая деформация. Ты у нас парень молодой. Поэтому попробуем что-нибудь придумать, чтобы обойтись без скальпеля.
Мда, батенька… Штатными средствами мы, боюсь, тут не обойдёмся. Пилить ваше, тыкскыть, мужское украшение напильником глухо. Легированная сталь.
- Может, болгаркой?
- Ты ёбнулся, друх? Там температура пиздец какая будет. Бгаааа! Слышь, парень… Будешь всем говорить, что он у тебя сгорел на работе. Пачот для настоящего мужика. Гыыыыы.
- А если под струёй воды?
- Лучше под струёй мочи. Не бздо, пацан. Счаз дядя что-нибудь придумает. А пока дядя будет думать, ты полежишь в палате. Так. Посмотрим, что у нас есть… Ладно. Ты у нас Серёгин знакомый, да и нехуй тебе с таким револьвером… Бгаааа… лежать в общей.
Володя определил Костяна в отдельную “блатную” одноместную палату.
- Попробуй заснуть. Утро вечера мудренее.

C 86-го по 88-й Вовка успел послужить врачом в Афгане. И крышняк у него был, надо сказать, немного в пути. Однако, человеком он был (и остаётся) замечательным. Из той редкой породы людей, которым не страшно доверить своё здоровье, и на которых можно полностью положиться.
Глючил, бывало, Володя. Не без этого. При росте в два метра, он обладал классической внешностью байкера и менять её, невзирая на постоянные доёбки своего руководства, принципиально не собирался. Он носил усы до бороды, бороду до хайра, а хайр до плеч. При этом любил сленговать, на хую вертел совок и, мягко говоря, не стеснялся в выражениях.
Если Вова говорил – то его обычно слышала вся больница. Ещё он любил рассказывать о себе всякие байки и небылицы. Да так, что иногда возникало подозрение, что он на полном серьёзе сам верит во всю эту чушь. Тем не менее, за него держались как за ценного сотрудника.
Однако, что-то я запизделся…
Рациональные мысли упорно не лезли в мою голову.

(Продолжение следует)