«Лиса, быстро иди наверх» - прогудел отцовский бас.
Имя свое Василиса не очень любила. Называли – как будто дразнили: «Вася», «Силя», в лучшем случае «Лиса» или «Лисенок». Да и полное фио было придурковатым – Василиса Бенедиктовна Королек. Все вроде в жизни хорошо, просчитано. Отец – крупный банкир, первый курс МГУ, дом за городом, деньги, машина. Богатый жених. Сын известного чиновника Иванов-младший. Судьба не планировала сюрпризов. Но отчего-то было тошно.

    Из-за него собственно все и вышло. Отец потребовал выйти замуж. Все уже решено. Согласовано. И папа его согласен. И ты ему нравишься. И тебе он нравится.
    Нравился. До последнего времени. Пока на бешеной скорости не размазал на пару кварталов идущую по пешеходному переходу старушку. Понятно, что отмазали. Доказали, что злобная агрессивная бабушка сама набросилась на медленно катившийся пятилитровый БМВ. Василисе не было жалко старушку. Она не хотела справедливости. Ей стало просто противно смотреть на самодовольного чванливого молодого человека, видевшего в случившемся только веселое приключение.
    «Да пошел ты» - зло крикнула она отцу и выбежала в темноту.

******

Кащеев не был молодым. Или старым. Он был уставшим. От жизни. От тупого безделья. Дети выросли и разбежались. Жена умерла год назад. Пять месяцев на пенсии. Достаток бывшего главного конструктора военного завода. Таких не увольняют. Уволили. Бессмысленность текущей неизвестно куда и зачем жизни. Кипучий, охочий до женского тела в молодости гигант превращался потихоньку в седеющее сухое растение. Возню в земле он терпеть не мог - дачи никогда не было. Хобби тоже не было – любимая работа не оставляла на глупости времени.
Дорога. Пробегающая перед глазами на высокой скорости. Гудящая от клаксонов пробок. Временами тихая и пустая. Глазеющая по ночам десятками фар большегрузных автомобилей. Она успокаивала и заставляла жить. Заменяла жизнь. Утром он садился в автомобиль и ехал куда-нибудь. Куда глаза глядят. Куда душа затянет. Возвращался вечером. Под утро. Следующим вечером. Через неделю.
Дорога жила сама по себе. Убивала, стонала, плакала, кидала по мелочи и по крупному, давала заработать. Завизжала тормозами перед внезапно выскочившей с обочины, упавшей в фары девушкой… девочкой. Кащеев не стал материться. Просто помог подняться и спросил.

-    Что случилось?
-    Дядя, довезите меня до города.
-    Садись. Отчего заплаканная?
-    Я из дому убежала. Поссорилась с папой. Меня замуж хотели выдать.
-    Родители волнуются.
-    Я позвоню.
-    В Москве куда? К кому?
-    Не знаю.

******
    Первый секс был почти набоковским. Василиса завалилась голой в постель к спящему Кащееву и неумело, подражая шаблонной порнухе, попыталась сделать минет. Тот проснулся от неприятных ощущений в головке. Дернулся спросонья от удивления, хотя уже через пару минут после встречи знал, что это случится. Властно взял за волосы, поцеловал. Накопившаяся нерастраченная энергия подняла член дыбом. Поставил раком и резко, грубо вошел. Удивился еще раз. Через десять минут, мелькая голой задницей, молодая уже женщина побежала застирывать простыню.

******

-    Кто там? – спросил Кащеев, открыв замок.
-    Свои.

Сильный удар по двери. Взгляд глаза в глаза. Целую секунду. Тихий хлопок выстрела.
Когда Василиса в переднике с заплаканными луком глазами вышла из кухни, его уже не было. Были валяющийся мешком труп, заляпанная мозгами прихожая, глумливая довольная улыбка Иванова.

-    Ты теперь свободна. Этот маньяк над тобой издевался?

Рука сжала столовый нож с прилипшими кусочками рыжей шелухи. Она видела только рызмытое уже не луковыми слезами красное пятно куртки убийцы…

******

Когда Кащеев пришел в себя, в голове еще мелькали яркие образы, потом они расплылись, потухли и глаза еще какое-то время видели только темное с красноватым отливом пятно. Медленно, будто кто-то поворачивал в сером черепном телевизоре ручку контрастности, проступали очертания дороги.

С ощущением внутренней пустоты мужчина вышел из машины. Несильно помятый бампер. Сломанная пластиковая решетка. Вмятина на капоте. Неестественная поза совсем молодой девушки на асфальте и ее стеклянные глаза. Небольшая лужица почему-то черной крови.

Несильно трясущиеся руки зажгли сигарету только с третьей-четвертой спички. Как все-таки утомительно быть бессмертным.