Пошёл на кухню поставить чайник и, выглянув в окно, увидел, как во дворик забежала девушка лет семнадцати, быстро стянула джинсы, помочилась, выставив мне на показ неслабую жопу, стремительно оделась и убежала.

Вспомнил по ходу, как недавно в маскве пошли попить с другом водки (предпочли из всех Немирофф Горилку) и в районе Ордынки он завёл меня в одно заведение «Второе дыхание», где я увидел такие хари, какие могут только присниться в кошмаре. Подобных рож уже и в провинции не видно, а тут центр масквы нах. Что интересно, некоторые из них говорили на хорошем английском языке. И тут я захотел поссать. Зашёл в туалет, поссал, а выйти не могу. Блять! Замок заел нах. Что делать. Думаю, там в зале все такие бухие, что хуй сообразят как открыть. Клаустрофобия ебала не по децки, пока минут десять возился с этим раздолбанным замком.  

А когда ехал из масквы домой, три соседних купе заняли чеченцы. Шумные азиатские семьи. Постоянно базарят промеж собой о чём-то насущном или пиздят по мобильникам. В Вязьме в вагон вошли тётки с домашней жратвой. Я всегда у них покупаю, патамушта недорого и вкусна. Хотел достать бумажник из рюкзака. И не смог его найти. Лазил по всем отделениям – нету, блять, и всё. Вспомнил, што по вагону проходили немые, предлагаю порнуху и всякую хуйню. Может, они спиздили, когда я ходил в туалет. Чеченцы на меня смотрят и говорят: «ты на нас случайно нэ подумал?» Сказал, что не подумал, но сам, конечно, подумал. Наконец, когда поезд уже тронулся и тётки со жратвой свалили, нашёл деньги в одном маленьком отделении, куда редко что-то кладу.
Жрать хотелось, и я начал отнехуй делать рассматривать чеченских девушек. Какие же среди них есть прям красавицы. Даже залюбовался одной из них. Вспомнил Лермонтова и весь кавказский литературный ряд. Тут же вспомнил чеченку Дашу, которая работала дояркой в колхозе Авангард и давала русским мужикам ебать себя только в жопу, а пизду берегла для мужа чечена.
Пил чай и вспоминал, как однажды приехал в Таллин и стал бродить по старому городу. Там у них рядом стоят три церкви – православная, католическая и протестантская. И вот в одной из них подваливает ко мне русский мужочонка и начинает, не хуже какого-нибудь гида, рассказывать всё про церкви и религии. Пиздел, пиздел, а потом говорит: «слушай, я подрачить люблю в храмах божьих, расскажи мне теперь какие-нибудь сальности».

Ах, ты, думаю, мразь, гондон, еблан хуев, тварь ебливая… Короче вывел его и долго пиздил с видом на таллиннский порт.

Вот кому это рассказывают, никто мне не верит. А на самом деле таких фриков да и по круче дохуя ж как грязи. Вот у нас в кафе Заря одно время часто приходил один пидор, которого все звали пан Вотруба. Такой с острой бородкой клинышком. На вид добрый. Однажды я сижу, он меня подзывает. Начал какую-то пургу гнать, что у его любимой сестры, которая живёт хуй знает где далеко, кажется, в саратаве, сення днюха, и он хочет со мной выпить. Ну, и погнал, мол, нахуя нам девушки и в том же духе с намёками. Угощал коньяком. Звал с собой, но я, конечно, не пошёл. Зато патом сколько раз заскакивал в зарю и пил за счёт этого пидора. Он всё спрашивал: ну, кагда же?

Или вот ещё… Хотя ну их фриков на хуй. Заебали они уже. Куда не плюнь везде эти ебланы, уроды и хуесосы.