ипиграф блять:
Я Дойч изучил бы хатя бы за то,
что фюрер на нём изъяснялся!

Немецкий я выучить в школе не смог
(мозгов не хватило мне братцы),
но в знаковый этот апрельскей денёк
я должен стихом обосрацца.

Я оду на днюху решил накрапать
великому немцу-падонку,
ведь сотня годков как щасливая мать
прасралась Адольфом в пелёнку.

Уродлив, тщедушен с рождения был,
но не был отсталым в культуре.
Пейзажи он краскаме лихо бомбил
и скульптор был знатный, в натуре.

Европа лобзала арийский сапог,
дрожало очько у пендосов...
Лишь зря повернул он тогда на восток,
наехав на Великороссов.

За то что в печи с охуенной трубой
цыган и евреев жёг хором
усишки себе отращу над губой
и чёлочьку с правым пробором.

Под запись его энергичный речей
в холодных готичьных бараках
замучаем пару носатых хачей
им свастики выжжа на сраках!

Так выпьем, Геноссен!
                          Поднимем бокал
со свежей дымящейся кровью!
Мы волки!
          Наш крепок зубастый оскал!
Мой фюрер!
               За ваше здоровье!


Минск - апрель 2006.