Повестка в милицию пришла нежданно-негадано. Да и с чего бы её ждать студенту пятого курса в период зимней сессии?
Я безвылазно сидел в универе, сдавая лабы и зачоты, “белый билет” от военкомата у меня был в полном порядке, на работе мне предоставили учебный отпуск и я там числился на хорошем счету.
Последние пару месяцев мне как-то было не до приключений. Я тщетно пытался припомнить все свои грехи, но ничего кроме безбилетного проезда в трамвае в голову не лезло.

Можно было, конечно, проигнорировать бумажку, врученную моей матери, мол, идите все нахуй, я тут не живу. Но, как известно, самый губительный порок – это любопытство, да и матушка горела желанием выяснить, что же её чадо сумело такого натворить.

Поэтому на следующий день с утра я взял повестку и пошел сдавацца в мусорскую.
На входе на меня заинтересованно таращился дежурный. По-видимому, в нашем не самом благоплучном районе самостоятельная явка считалась если не чудом, то событием явно не ординарным и заслуживающим всяческого внимания. Мент еще раз внимательно позырил на повестку, попросил паспорт, и, всё ещё не веря своим глазам сличил мою мордаху с портрэтом в паспорте.
Полное совпадение, по-видимому, окончательно добило его мозжечок. Он вышел из своего “аквариума”, провёл меня за вертушку и, показав пальцем в конец коридора, молвил:
- Э… ввам туда. Комната 116. Тамойкина Мария Ивановна, следователь.
Дойдя до конца коридора, я толкнул деревянную пошарпанную дверь и вошел в кабинет.
За столом сидела тощая и плоская белокурая лахудра лет тридцати. На безымянном пальце сей барышни, мною не было замечено обручального кольца, что сразу же насторожило.

К неследящим за собой незамужним бабам возрастом за тридцать я всегда относился с опаской, ибо атрофированный хроническим недоёбом, перешедшим в систему, мозг сих особ, по моему глубокому убеждению, был настроен на жёстокую волну феминизма и мужененавистничества.
А если такая мармазетка занимала должность власть имеющую, или хотя бы такую, что от неё мало-мальски зависели люди (типа вахтёрши), то, как правило, старалась сделать всё от неё зависящее, чтобы особь мужского пола, имевшая несчастье с ней столкнуться, в полной мере осознала своё незавидное положение на ступенях эволюционной лестницы.

Я вошел и протянул ей повестку. Дама рыбьим глазом воззрилась мне в лицо, словно бы говоря “ну вот тебе и пиздец, недоносок”, а затем сказала:
- Сядьте. Нечего тут предо мной стоя мельтешить.
Я поднял брови вверх, всем своим видом выражая крайнее изумление таким диким бескультурьем, и спросил, показав рукой на пустой стул:
- Извините, э-э…уважаемая Марья э-э… Ивановна. Мне сюда присаживаться?
Надо сказать, что к визиту в милицию я немного подготовился: надел отутюженный костюм, белую рубашку с галстуком, взял кожаный портфель и напустил на себя вид полного и безоговорочного будущего профессора культуры и этики из крайне интеллигентной, но небогатой семьи.
Марья Ивановна зло зыркнула на меня своими бельмами, по-видимому, еле удержавшись от грубости и сказала: “Да. Сюда.”.
Затем достала какую-то тощую папку, открыла и сделав внимательный читающий вид, углУбилась в изучение материала. Прошло примерно пять минут. Неожиданно она подняла на меня глаза и выдала:
- Сергей Иванович! Ну как же человек с таким воспитанием как у вас, из порядочной семьи, мог опуститься до изнасилования!

Новость, надо сказать, повергла меня в лёгкий ахуй. Нет, разумеется, я раскрывал тему ебли, но только исключительно по добровольному согласию и как можно дальше от родного дома. Ибо мудрец говорил: “не еби где живёшь, не живи где ебёшь”.  Я старался по возможности всегда неукоснительно следовать этой нехитрой житейской мудрости.
Что-то тут было не то…
Я сделал изумлённый вид и произнёс: “Позвольте… о каком таком изнасиловании идёт речь?”
- Гражданин Лесгустой! Хватит валять дурака. У меня за мою практику таких как вы знаете сколько было? Добровольное признание может смягчить вашу вину, если у вас ещё осталась хоть капля совести. Хотя у таких как ты совести не бывает. Сами всё расскажете или мне вам зачитать?
Ага. Я не ошибся. Ну что же…
- Нет уж это вы позвольте! На каком основании вы меня в чём-то пытаетесь обвинить, даже не удосужившись ознакомить с сутью дела, по которому я был вызван в милицию!
Насколько я помню, обвинение и степень вины у нас согласно закону определяет суд!
Как вы верно заметили, я человек из интеллигентной семьи и с совестью у меня, знаете ли, тоже всё в порядке. Я не понимаю, в чём Вы пытаетесь меня обвинить! Какое ещё изнасилование? Я что, алкоголик или наркоман какой-нибудь. Или ещё какой, знаете ли, бандит, что мне предъявляют подобные обвинения? С тем же успехом вы можете обвинить во всех грехах моих коллег по учебно-методической работе из университета!

Надо сказать, что в  целях более халявной сдачи экзаменов, я в то время трудился на пол-ставки младшего научного сотрудника на родной кафедре. То есть, поддерживал работу кафедральной сети и инета, расставлял оборудование на лабораторках, убирал его, ходил за водкой для завлаба и квасил её с ним в каптёрке. Это очень помогало, и, за неимением других специалистов, на кайфедре я пользовался почётом и уважухой у профессорско-преподавательского состава.
- Ну, хорошо. Итак, согласно показаниям потерпевшей, 12 ноября 1995 года Вы вместе с Тимофеевым Николаем Андреевичем примерно в 19:00 нанесли визит домой к гражданке Нефёдовой Елене Константиновне, проживающей по адресу бла-бла-бла улица Вождей Революции.
Ёптвоюдвадцатьвосемь! Так, дело становится интересным. Вождиха... Вот кого давно не видел, не слышал…
- У неё в гостях вы вместе с гражданином Тимофеевым распивали спиртные напитки, а затем начали приставать к гражданке Нефёдовой. Девушка пыталась вас успокоить, но вы, находясь в состоянии алкогольного опьянения, нанесли ей два удара в лицо, а затем осуществили изнасилование. Мне продолжать?
- На ваше усмотрение. Это полный и безоговорочный бред. Меня обвиняют в преступлении, которое я не совершал.
- Ну, это все так говорят. Нам осталось допросить вашего друга и устроить вам очную ставку с потерпевшей. Кстати, где скрывается твой соо… приятель?
- Понятия не имею. У меня сейчас идёт сессия, и я его давно не видел. Могу показать зачетку. Там отмечены все зачеты и экзамены. Мне не до этого.
- Так, хорошо. Берите листок бумаги, ручку и пишите.
- Что писать?
- Правду. Правду надо писать. Где вы были 12 ноября, чем занимались, как попали в гости к Нефёдовой…
- Да не был я у неё в гостях уже месяца четыре!
- Ну, вот и пишите что не были. Кстати, за дачу заведомо ложных показаний у нас полагается уголовная ответственность. Так что вы это учтите.
Я взял ручку, бумагу и начал писать.

Продолжение будет, нах…