Весна, хотя и робко так, ненавязчиво, вступает мало по малу в свои права. Вот и признаки веселого весеннего сумасшествия плавно переходящего в летнее безумие стали появляться. О чём это я? Йоптить аб весне задумался!

Потянулись на своих авто разных мастей и разной степени хожести йобари да сваих пелоток. Хуле, мазгоф пока не у первых ни у вторых ни на грош вот и пускаются оне во все тяжкие.
Она ему (дословно):
- Ой, бля, у меня мама строгая. Ты когда будешь падъезжать побибикай с улицы, а я пездану мамаше что к Наське за конспектами.
Он хуле рад старацца. А йоптить, ну рази можна просить дурака богу молицца, он жыж  дебил весенненего розлива убиёть блиа сибы ап стену. Далпайоп малолетний. О чём это я? Да ну их на йух, блиа, далпайопоф абоих полоф.

И вот такой далпайоп, сидюче в папиной развалюхе начинает в адиннадцатом часу ноче за квартал до дома пелотки-далпайопки сигналить и давить на все видемые в салоне кнопки. О чём это я? Как нах всё это называецца? Да, поубивал ба гадоф, асобливо патаму что только только малого спать уложили да и самому тишины хоцца аж до звона в ушах. Всё ж таки все нетленки рождаюцца исключительно в тёмное время суток.

Так вот, летит этат далпайоп, ужо не в первый раз, па улице, аккурат под моим балконом проносицца, и сука, продолжает клаксонить. Первая мысль – выскочить на балкон и отпустить восвояси завалявшийся у меня не помню по какому случаю кусок чароита, кило на три, не меньше. Но сука, быстр пострел – праскочил, завернул за угол и продолжает на весь квартал сигналить. Ох, ты ж бля ружио моё ружио, пачему ты за угол то не стреляешь? О чём это я? Случай вспомнился один, уж очень давний, а до тебя сцуко, сигналящий в ночи, я летом даберусь, тогда балкон почти всегда открыт, сейчас ввиду весны холодной открывать долго.   Так вот, сам случай:

В одном из сибирских городов, это может быть Омск, Томск. Новосиб, любой город в котором живут студенты в общагах бесхитростной архитектуры – девять этажей безликих окон и за каждым как минимум четыре студента или студентки изможденных кругласуточным поеданием гранита знаний.

Жили хуле в такой общаге студентки пелотки, шо быстро, блиа, смекнули что где и пачём и патаму вместо еженощных бдений над конспектами с паследующей сдачей зачОта занимались любовью с кем за зачОт, с кем за тарелочку борща, с кем за просто так покатацца на крутой машинке типо «Масквич Ржавый Небесно Галубога Цвета В Девичестве».

Хазяева этой ржавой железяки, йоптить, коль такое дело повадились каждое субботнее утро падъезжать спозаранку к дверям общаги и сигналить по чем зря до тех пор пока в дверях не паявяцца заспанные пелотки. То ли той ночью здавали пелотки асобо сложный экзамен па сопромату в койке у декана, то просто в адиночестве переспать хотелось, мне то неведомо. Только эти далпайопы сидючи в сваей железке сигналили па привычке добрых минут 10. А у студента суббота, да еще в период сессии день святой. Начинаецца он обычно с мощного, за всю предыдущую и предстоящую недели часоф эдак до 14-00.

Хуле, спит студент. Эти далпайопы сигналят, радуюцца, мля, что щаз пелотки падвалят и тут перед этой железкой в асфальт с глухим таким БУХ! Врезаетца двухпудовая гиря, да так что одна ручка из асфальта торчит. «Масквич» аж падпрыгнул как козлик.
У далпайопоф аж поджилке зазвенели и в эту минуту голос с небес:
- Бля, ты еще раз бибикни, далпайоп, я фторую те на крышку сброшу.

Больше далпайопы на ржавой железке к той общаге не приезжали – они приходили пешком, тихонечко скреблись в дверь и вежливыми голосами спрашивали Нюрку и Люську. Железка на четырех колесах в это время пряталась в трех кварталах от общаги.