- Вадик, вставай. Вставай, блядь. Там на кухне такое творится…Ты меня слышишь? Проснись, наконец, мудаг.

Вадик не хотел просыпаться. Часть мозга, реагировавшая на напряженный шепот жены, прекрасно понимала, что пробуждение после такого искромётного бухалова как вчера, по сложности сопоставимо разве что с запуском «Шатла». Хьюстон у нас проблемы, докладывал он. Все системы бездействуют, а потому нуивонах, спим дальше.
   Жена не сдавалась. Серия коротких ударов по голове Вадика, всё же заставила  того открыть глаза. Жена выглядела просто ужасно. Бледная, глаза вот-вот выскочат из орбит.
Вадик потер щетину на опухшей роже и проворчал:

-  Ёбнутая. Говорил ведь тебе вчера: Не пей этот ром, не пей. Это напиток пиратов и негритосов с плантаций, то есть людей, которые заведомо не ждут от жизни ничего хорошего, Иди, посмотри на себя в зеркало, дурочка. Ты выглядишь как страшила из комиксов. Кстати-то, какого хрена ты дома? Ты же должна была за Настей к родителям пойти? Или они сами её приведут?

Жена затряслась и изящно сблевала  на тумбочку. Вытерев рот рукавом халата, она доложила:
- Там ящерицы. Или типо того. Штук десять. Сидят и глядят в окно.

Вадик внимательно поглядел на неё. Видок у неё по настоящему чумной, ни дать ни взять спятившее ебанько из «Джейн Эйр».
- Ебаный ром… - посетовал он. – Иди в ванную и приведи себя в порядок, скоро Настя со стариками придёт. Или лучше маску надень. И никаких ящериц при дочери, ясно? Вперёд. А я пойду и разьебу все твои галлюцинации.

Вошедшего на кухню Вадика ящерицы встретили громкими аплодисментами.
«Пидарасы». - почему то подумалось Вадику. Уверенность что жену колбасит делириум-тремор (вариант «лайт», редкая штучка, врачи в курсе) рухнула в момент. Ящерицы были везде. Подоконник, табуретки, стол – всё было занято мерзкими тварями. Самый мелкий экземпляр был Вадику до колен и бегал  кругами вереща, что-то вроде: « Хозяин!!! Привет!!! Каг дила!»
Самый крупный был в вышитой золотом жилетке  с трубкой в беззубом рту. Заводила, и самец, если принять то, что он так манерно отставил в сторону, за огромный земноводный хуй.
- Ну что, Вадим, - пыхнув сигаретой, начал  парень  в жилетке, - доигрался ты, нахуй.
Вадик растерянно почесал задницу.
- Допился, ты хотел сказать?
- Групповые галлюцинации при белой горячке? Я тебя умоляю… Иди полистай энциклопедии, позвони в справочную, и тебе там как дважды два объяснят что ты глупый опездол, раз тебе в голову забредают такие фантастические теории. Мы не галлюцинации, хозяин. Мы даже не ящерицы. Мы – твоя шизофрения.
Вадик растерянно захлопал глазами. Дерьмовый, однако, денёк, когда тебе приходиться принимать у себя на кухне десяток говорящих пресмыкающихся, которые курят твой табак, сидят зелёными жопами на столе, и намекают на неполадки в работе твоего чердака. Получив вместо стандартного бодунища такую нагрузку на мозг, он почувствовал что вот-вот упадёт в обморок.
- Что вам нужно? – промямлил он, осторожно опускаясь на кафельный пол. – Не побухать же вы зашли?
Ящерицы заволновались, загалдели, двое затеяли лёгкое кунг-фу стоя на задних лапах у умывальника. Полетела на пол пепельница.

Лишь главарь был спокоен. Выколотив хвостом трубку, он забил её снова и прикурил от спички, которую зажег, чиркнув ею о шершавую спину сидящего рядом собрата.
- Такое просто не сформулируешь, конечно, но, увы, обстоятельства  вынуждают. В общем так, ты должен по быстренькому наложить на себя руки. Ферштейн? Причем очень и очень быстро, пока ты, мудила, не успел снова кому-нибудь нагадить.

Вадик неуверенно бугагакнул.
- А жопа у тебя не треснет, зелёный? С какой это радости мне нужно кончать с собой?
На его вопрос  откликнулись сразу несколько.
- Вот тварь!
-  Ты же психопат.
- Убийца.    
- Ебанутый.
И даже совсем маленькая и юная ящерка, краснея, прошептала:
- Потому что ты чмо и педораз.

Вадик томно отмахнулся и, приняв профессорскую позу,  заговорил глубоким похмельным барионом:
- Стоп, стоп, стоп, друзья мои! Погодите. Объясните толком – кто вы, что  вы здесь делаете, и какого хрена вам от меня нужно? Если начнёте опять трандеть и обзываться, то я просто уйду в магазин, всосу пару, нет, три пива и, вернувшись, возьму на балконе биту, которой буду мудохать вас до полного просветления. Я не шучу. Вы хлипкие, низкорослые уродцы, у вас даже зубов нет. А я, пьяный, бык-быком, а потому смею уверить вас,  тут будет бойня. Пизды дам всем. А тебе, гадзила, блядь, достанется больше всех.
В кухне повисла тишина, разбавляемая только шуршанием чешуи. Рептилии озадаченно и немного обиженно переглядывались, что здорово сбивало Вадика с толку. Молчание нарушил ящерица с хуем и в жилетке, который неожиданно произнес вполне примирительно:
- Отставить биту. Никакого алкоголя. Конечно же, Вадик, мы тебе всё расскажем, для того и пришли. Верно, парни?
Парни одобрительно загалдели, а двое у умывальника наградили друг друга дружескими пощечинами.
- Тихо! Успокоились все. – прервал их ликование хозяин квартиры.  – Я прекрасно осознаю, что моя психика не в лучшей форме, раз  с утра пораньше, вместо завтрака я вижу на кухне такой паноптикум, и лишь поэтому я вас выслушаю, вместо того что бы гонять битой по всему дому.  Можешь рассказывать, красавчик. Кстати, где ты такую жилетку пиздатую нарыл? Очень идёт. Очень.
Тот хихикнул.
- Ты выступал в ней в школьном спектакле, помнишь? Во втором классе, когда в раздевалке старшеклассники высыпали тебе в трусы горсть ящериц. Мы так уссывались. Ты орал как резаный.
- Заткнись. – посоветовал Вадик. – Рассказывай давай, зачем явились.
- Ты болен. – коротко ответил главарь и развёл  лапами. – У тебя шизофрения и не только. Ты по-настоящему опасен для окружающих.
- А вы что, консилиум психиатров? Не морочьте мне голову.
- Неее, не психиатры. Мы то, что в тебе было человеческого когда-то.  И твое человеческое, гондонищще, только так как мы и может выглядеть. Много лет назад ты сунул нас в жопу своего подсознания, чтобы мы тебе не мешали.  Но, бля, - тут зеленый грустно почесал глаз кончиком загнутого когтя , - мы это в некотором роде ты и наоборот. Из жопы, конечно, сложно дотянуться до поверхности, на мы когда ты вчера нажрался до беспамятства, обменялись местами с твоим сознанием, которое ты отправил на время куда дальше, чем нас. Мы получили редкую возможность пообщаться с тобой напрямую и здесь с одной только целью,  ящер элегантно сложил лапки и стал похож на кающуюся Марию-Магдалину:  просим тебя по-хорошему, нет, мы умоляем тебя – сходи и выбросись из окна, сделай обществу одолжение.
- Человеческое говоришь? - нехорошо осклабился Вадик - если моя совесть выглядит так мерзко как вы, то, пожалуй, и в правду пора перестать коптить небо. Шучу, хули обрадовались. Если бы я сигал из окна всякий раз когда мне это советуют типы вроде тебя, то мне пришлось бы заниматься этим с утра до вечера.
Он сделал паузу, набрал воздуха и  добавил с улыбкой, как будто вспомнив что-то очень приятное для главаря банды рептилий.
  - А ты не знаешь случайно, откуда у меня такое непреодолимое желание послать тебя нахуй? Нет? Не знаешь? А я знаю. Потому что даже если мне и мерещиться всякая хуйня, это еще не значит что я буду следовать советам этой самой хуйни, ясно? Сходите-ка сами попрыгайте в окно, заебали. У меня скоро дочь придёт с  тёщей и тестем, а потому освободите помещение и не появляйтесь здесь больше. И не звоните. Неприятные вы какие то. Неэстетичные. Вадик аж сглотнул от удовольствия, что сумел выговорить это малознакомое слово.
Ты, так вообще на пидора похож, добавил он, ковырнув снисходительно чешуйку на морде главного, - не пидор ваш командир, а, парни?