Лариса- молодой, перспективный специалист. Она умна, хороша собой. Она не совершила в свои двадцать четыре года ни одного нелогичного, оказавшегося в последствии ошибочным поступка. Лариса была отдушиной для родителей, особенно на фоне бесшабашной старшей сестры. Каждый ход просчитан, а там, где ума и жизненного опыта все же не хватало- ей неслыханно везло.
   Утро для умной, красивой Ларисы, началось как обычно- с улыбки. Тем более сейчас, когда с  самого момента пробуждения кровь будоражила ранняя весна, по утрам еще очень холодно- злая, и ожидание чего- то неизбежно хорошего, не понятно чего, но обязательно хорошего. Как же иначе?
  Несколько минут на велотренажере, контрастный душ, чашка отличного кофе, завтрак, с сосчитанной каждой калорией, быстрый макияж…  Все, пора на работу.  Перспективную, интересную, и, пожалуй, хорошо оплачиваемую. С улыбкой поздоровавшись с соседкой, скучающей у подъезда с собакой, Лариса направилась к шумящему чуть поотдаль проспекту, с наслаждением слушая запахи ранней весны.

  Еб твою мать! Споткнувшись о самим же разбросанным вчера в прихожей ботинках, Михалыч, матеря шепотом все и вся, начал шнуровать свои вонючие педали. Шнурки спутались, стоять раком было мучительно больно, выпитые вечером четыре бутылки «Петровского» и еще по случаю банка «Браво- клюква», давили на мутные глаза Михалыча, с которых ему впадлу было смывать холодной утренней водой ночную опойную слизь, и теперь он здорово смахивал на изрядно блять уснувшего в жару окуня.
Выползал Михалыч на халтутру голодный, толстожопая жена вставала позже, с тем чтобы проводить в школу дегенератов- близнецов, гордость их семейства. В последней раз взматюкнувшись, Михалыч шагнул в зассаную кошками и не только лестничную площадку. Включившийся после первых глубоких затяжек ростовской «Примой» мозг начал методично планировать беспесды творческий процесс предстоящего запуска двигателя  любимицы и кормилицы Михалыча- еще, в целом, не старой, 1983 года желтой шохи. Заводиться надо быстро, скоро буржуи заспешат в свои офисы. И тысячи Михалычей, виртуозно поддерживая подсосом обороты на светофорах, выедут на улицы просыпающегося города.

   Лариса очень не любила опаздывать. А сейчас получалось именно так. Просчитав, что не успевает, девушка резко остановилась у дороги и , развернувшись к потоку, вскинула руку.

   Но но блять, пидар черножопый! Не надо блять дергаться! Одновременно с Михалычем, изящную женскую фигурку заметил и стоящий слева от него черный в гнилой в жопину восьмере. Зная, что эти пизданутые могут въебать к клиенту и с левого ряда, Михалыч предусмотрительно протянул на полкорпуса вперед.

   Видя судороги двух старых Жигулей, Лариса поморщилась. Но совсем немного, нет, она не могла обидеть человека презрением- ведь впереди её ждала широкая  общественная деятельность, благотворительность, помощь всем и вся. Не торгуясь и согласившись на залупленную Михалычем  втрое цену, она, стараясь не испачкать светлое короткое пальто, аккуратно села на продавленное сиденье, положив сумку на обтянутые тонкими колготками коленки.
  
   Михалыч тащился. Такие клиентки попадались редковато. «Ишь, блять, куколка просто»-  размышлял Михалыч. Немного смущаясь, он украдкой наслаждался созерцанием Ларисы. Скорее, конечно, по отечески, любуясь девушкой, Михалыч с огромным удивлением почувствовал в груди нечто, что заставило его покраснеть и подумать о чем то забыто- счастливом. Захотелось сделать что- то хорошее.  

– Вам не дует?- Михалыч на полоборота поднял свое стекло, напугав Ларису резким скрипом.
- Нет нет, что Вы! Все замечательно!

«Ебаный то попиндуй.. Ну хороша..».  Михалыч млел

   Млел до тех пор, пока не началось нечто странное .

   Как- то еле уловимо изменившись в лице, девушка медленно, но очень уверенно сняла сапоги- один, затем второй, и бросила их на заднее сиденье. Михалыч охуевал немного, наблюдая как девушка раздвинула стройные ноги. Расстегнув пальто, Лариса опустила руку себе под юбку. Откинувшись на грязный подголовник, она дрочила себя, все быстрей и быстрей, постанывая и подворачивая бедрами.
   Охуев вконец, Михалыч остановился и включил аварийку. Хотелось бежать- но сил на это не было.
Лариса продолжала. Раскрасневшись, она вдруг повернулась к Михалычу, поставила левую ногу на ручник и, отодвинув рукой тонкую ткань трусиков, спросила:
- Тебе нравиться? Хочешь потрогать?
Михалыч моргал, мелко тряс еблом и молчал как рыба об лед. Михалыч не был состоятелен как мужик уже несколько лет. Насмешки толстожопой жены усугубили ситуацию, а в последствии и поставили в ней точку.
- Так нравиться или нет, дядя?
Вынув палец из розовой манденки, Лариса засмеявшись мазнула пальцем по носу Михалычу. От запаха бедняга чуть не потерял сознание.
- А ты посмотришь, как я  писаю? Только я здесь, можно?

   Закончив и вдруг осунувшись, Лариса отвернулась, достала с заднего сидения сапоги, быстро обулась, кинула деньги и что- то вроде «извините», выбежала из машины. Черт! Она так опаздывала. А тут еще это… Как же не вовремя с ней случались приступы этого странного психического отклонения! Они так подводили её с того самого момента, когда это случилось в четырнадцать лет первый раз. Но объяснять водителю что- то было лень и некогда. «Ну и черт с ним., я же все равно умнее, лучше и успешнее всех»- на красивое лицо Ларисы возвращалась так украшающая её улыбка.

   Михалыч курил, медленно катясь в правом ряду. Аварийку он не выключал, адекватности в себе он пока не чувствовал.
   Зато чувствовал что- то  другое. Набрав номер жены, он приказал ей гнать детей в школу и подоткнул следующую передачу. «Какая  же все же умница»- думал Михалыч…

    Лариса привычно ловила на себе восторженные взгляды коллег.
    Она – прелесть, она уверена в этом.