«...весной пахнет через открытое окно...и здесь мы...
отрешённо вдыхаем заоконно-весений воздух, вязкий и задумчивый, как клубы сигарного дыма в ресторане,  свежего и успакающего, как стакан  сока...
мыслей нет, есть просто ощущение, что нас что-то зовёт, где-то далеко и неинтересно, но мы стремимся на этот зов, ибо он - природа, всесильная могучая природа, нет, не законы физики, а законы чего-то гораздо более ценного....
дрёмы нет, есть ощущение спокойной бодрости...и есть понимание, что сейчас это будет...оно радостно и всегда ново..»


Толик внимательно прочитал, скопировал в Word, обругал файл именем и отправил себе на личный адрес . «Мда….лирика. Но Ксюше нравиться. А мне нравиться Ксюша»
Встал из-за стола, выдернул из пачки сигарету. Подошёл к окну, отодвинул жалюзи. Весна. Пятница. До окончания рабочего дня пару часов.
Под окном ценично еблись собаки. Кобель при этом радостно улыбался и косился на окно. Ага, издевается, тварь. Ебаться Анатолию хотелось, как медведю бороться.
Анатолий вздохнул : его подруга была в командировке. Укатила в Питер, что – там с таможенным оформлением в порту. Приезжала в субботу утром. К нему обещалась в воскресенье.  «Как она там?»

Вернулся к столу, откинулся на стуле.  «Чего же делать? – вялое перемещение мыслей не давало результата – Максу что ли позвонить? У него цикл ебания баб»
Его давний друг, Макс, был цикличным шизофреником: вся его разъебайская жизнь делилась на определённые циклы: то он в течении двух-трёх месяцев проходился по водке, то по определённому пиву, то чётко, с догмой «синька - бычий кайф», растоманил. Причём гаш с шалой никогда не путал: разные циклы. Толик вспомнил испуганные глаза  мамы Макса, тихой незлобливой  женщины. Ещё бы: из комнаты сына доносился ржач и рёв песни Курта Кобейна. Толик усмехнулся: вспомнил, как Макс, переходя из фазы пива «Монарх» на фазу шишек, сиротливо жаловался «Толян, эти суки бутылки непрожигающиеся делают….невозможно смастырить бульбулятор…суки». Кароче, сейчас Макс находился в ежегодней фазе: период активных случек с максимальным количеством разнообразных дам.

Толя набрал номер
- Здорово – услышал Толик.
- Здорово. Вы сегодня с Лёхой по бабам?
- А как же!
- Я с Вами….
-О как! Тока, это, Толян….сегодня – платные бабы, на Ленинградку поедем. Ты их, кажется, не особо? Всегда говорил, что ебать шлюху – это как дрочить, но за деньги
-Ты чего? Нахуйя тебе платные? У тебя ж полная записная книжка?
- Ну во-первых, половина уже использована – рассудительность Макса поражала – а во-вторых, надо иметь резерв. Ну что, едешь?
- Хуль, я в этом состоянии готов мышь от компьютора выебать. А уж материал для ротации кадров отечественных поп – групп и подавно. Кроме того, «Драчить – почётна!» Еду.
- Я мимо твоей работы проезжать буду. Жди



Машина проехала на Ленинградке уже три пасущихся коллектива.
- Подальше надо – пояснял Макс – там и по сговорчивей, и ассортимент шире
Наконец, остановились. Макс с Лёхой с довольными рожами полезли из машины. За ними медленно вылез Толик.
Ассортимент, действительно, был шире. Разнообразие впечатляло: калибровка любая. С упаковкой хуже: это был песдетс.
Часть из девушек было в джинсах. Толик помнил, что это не спроста: обычно под плотными брюками прятались целлюлитные ноги в синяках. Некоторые решились одеть юбки. Толик отметил, что калготки у всех были одного артикула: в сетку. На колготки наползали полы верхней одежды. Плечи у проституток были сжаты. Кулачки тоже. Часть из них равнодушно переговаривалась, другая часть смотрела на покупателей с оценкой и одновременной просьбой забрать их отсюда на хуй. В прямом смысле.
Толику почему-то вспомнилась фраза Петра Сергеевича из Жёлтой Стрелы, ПВО: «мне ласточек наших синеглазых жалко, которые отдаються всякой мрази в плацкарте». Толик посмотрел на них ещё раз внимательней. Жалости не было. Более того, желания тоже не было: он не капельки не мог себе представить, что ЭТО можно ебать.
«Знал же ведь – сокрушённо подумал Толик – надо было выжрать пива хотя бы пару литров»
Толик вытащил сигарету, прикурил. Посмотрел на уходящую в даль дорогу, которая где-то упиралась в Питер. Выдохнул дым, сунул руки в карманы и уныло побрёл к подземному переходу.

Отряд не заметил потери бойца. Только через минут пятнадцать раздался звонок и удивлённый голос Лёхи спросил:
-Ты куда делся. Мы думали, поссать отошёл, и пропал…
- Да нет, сорьки, я – домой…
- А ну-ну – по – булгаковски протянул Лёха


                                                           ***

Утром, в больную голову Толика ворвался звонок. Накануне Анатолий решил утопить часть энергии в водке, и ему это удалось. Звонил Макс
- Ну ты как, эстет? – голос Макса всегда , даже с жуткого бодуна, был радостно – солидным.
- Нормуль
- Бля, у тебя чуйка на хуйню : вчера привезли, да не распознали, что унюханные. Они кидаться стали…
- Ну а хули вы хотели?
- Они стаканами кидаться стали! Лёхе хуй прикусили. Весь травмопункт ржал. Дома – разгром. Всё-таки ты прав, ну их на хуй. У меня ещё половина записной книжки не использована. Да и погода на улице хорошая. Сезон открылся. Пойдёшь в Коломенское? А то Лёха уже не боец.
- В Коломенское? В Коломенское пойду…….