Второгодник удовлетворенный произведенным эффектом (вид у меня действительно был довольно бледный), тщательно подбирая слова, изложил два варианта развития событий:

1) мы немедленно садимся в его машину и отправляемся  домой к Рыбьему Хребту (aka, Аня), где я торжественно приношу свои извинения;
2) мы никуда не едем, но в данном случае меня ждет торжественное получение пиздюлей. Публично.
Опыт  подобных «разборок» у меня отсутствовал.  И как вести себя в подобном случае? Непонятно. Вот тут-то, пытаясь решить проблему путем мирных переговоров, я совершил серьозную ошибку.

На сцене опять появилась пластмассовая коробочка с дыркой и обстоятельства  инцендента были воспроизведены «в лицах» (тиатр адново актера, ага). Изображая дикий ужос подопытной при виде конвульсий якобы «мертвого» пальтса,  с последующим выпадением в осадок (т.е. обморок)  я так увлекся, что все действо заключил фразой: «И тут Рыбий Хребет  х-у-у-у-як на пол! Прикинь!?».

Второгодник смотрел спектакль молча. И только поинтересовался, кого это я назвал «Рыбьим Хребтом». Опаньки. Пятью минутами назад приходилось иметь дело с горячим южным парнем, который решил воспользоваться ситуацией и получить за чужой счет пару-тройку дополнительных очков в графе «настоящий мужчина», а теперь на меня смотрел разъяренный бабуин, готовый отбить голову и без всяких бонусов.

Делать нечего. Вот мы несемся по Волгоградке, поздний вечер, за тонированными стеклами мелькают освещенные окна домов, где живут люди гораздо счастливее меня. Вот свернули на Зеленодольскую. Приехали. Во дворе никого,  только на лавке перед одним из обшарпанных, темных  подъездов три серые тени и бутылочный блеск.

По мере приближения, эти тени сгустились, и стало возможно различить  мутных цветов куртки  и вязаные шапки на макушках. Надо сказать, что в то время психоз металлических дверей и кодовых замков уже набирал силу. Цифр кода, которые одни отделяли теперь от блестящего завершения плана, Воторогодник, как оказалось, не знал.  

Кроме того, тут нам были рады. Очень. Сами понимаете, сумерки и бухло, да ещё пара заносчивых фраз, брошенных вконец асмелевшим Бандеросом в ответ на вполне дружелюбное: «Ик, э-э-а…Йопт. Ты чё здесь зобыл, а-а?», да и моё скромное участие (каюсь, мало-мало спровоцировал), сложились за секунды в такой гамбит,  что пришлось попросту уносить ноги.

Второгодник-Бандерос появился в институте дня через три, молча сидел на лекциях в солнцезащитных очках и никогда об этой истории не вспоминал. Да и я тожэ. Хуле, хвастать нечем.
Собачьи свадьбы вокруг Рыбьего Хребета скоро закончились. Родаки её откапали  иврейские корни и они свалили таки всей семьей в строну Мертвова моря. К ниапесуемой радости наших однокурснец.