Гордый пасынок мёртвого бога,
Не нашедший достойных отцов,
У тебя от медведя берлога,
И ночные полёты от сов.

У тебя изувечены руки
От тобою разбитых зеркал.
И к визиту зловещей старухи
Ты готовишь последний оскал.

Хлещет кровь из разбитого носу,
Как ростки персональных стигмат,
Но тебе отправляться в Каноссу,
Всё равно, что отдать Сталинград.

Ты, кувшином по воду повадясь,
Пониманье с тоской почерпнёшь,
Что сакральный вопросец «Quo vadis?»
Не важней, чем банальный пиздёжь.

Что не ты в Самарре’ нужен старой,
Что мессий исчерпался лимит,
Что берлога полна стеклотарой,
Что холодным тавро не клеймит.

Словно Улисс, просравший Итаку,
Перестав жить, как белка об лёд,
Опусти окрылённую сраку.
Сраке не характерен полёт.

Запевай, сирота, строевую,
Маршируй под чужой барабан,
Оборону заняв круговую,
Раз уж круг тебе, всё-таки, дан.