Александр Пушкин энд браза евонный  tipaa_etaa
Не рекомендуется к прочтению лицам, не достигшим половой зрелости, без чувства юмора, категорически неприемлющим мат, пошлость, богохульство, длинные тексты и т.д..Автор (т.е.  tipaa_etaa) не несёт ответственности за приступы желания плюнуть в монитор, ибо "своё - ремонтируйте и отмывайте потом сами". Настоятельно советую для начала ознакомиться с творчеством Пушкина А.С. , а конкретно - с этим произведением , а уж потом - читать нижеследующее..


Воистину девицы молодой
Мне дорого душевное спасенье.
Так что читая это - думай головой,
Не обвиняй потом меня во преступленьи.
Тут много мата, богохульства, нах,
Немного есть и грубых сцен постельных.
Но Пушкин, сцуко, жёг! В его словах
Всё было лучше..не томись в сомненьях.
Так что подумай трижды, прежде чем читать.
Ведь я - не он, и, может не достоин,
Но всё ж попробую его пересказать..
Да так, чтобы Сергеич был доволен.


Шестнадцать лет, невинное смиренье,
Не толстая, грудь офигенной формы.
Рук втихаря несмелое движенье,
Тревожит клитор. Отклонение от нормы?


Зачем же ты, читая, улыбнулась,
И по лицу румянец пробежал?
Нет, милая, ты право обманулась:
Я не тебя, - я Нюрку описал.


В глуши полей, вдали, бля от Столицы,
Где нет забав и маленьких Лолит
(Которых бес для Айронса хранит),
Красавица, любви невинной жрица,
Без дискотек вела спокойный век.
Ее мужик - почтенный человек,
Хоть импотент и отставной полковник,
В деревне был единственный работник.
И день и ночь, имея много дел
То с пенисом, то с правою рукою,
То с пузырём..Не много он смотрел
На прелести, которыми владел,
И секса цвет, которому судьбою
Назначена была иная честь,
На стебельке не смел еще процвесть.
Ленивый муж своим висящим перцем
В час утренний не орошал его;
Жил как мудак, оглушен мегагерцем ..
Девчёнку гладил только - больше ничего.


Но, как-то, проезжая вдоль деревни
Богатый и красивый Олигарх
Заметил Нюрку, ссущую в сирени..
Почувствовал волнение в штанах..
Увидел, сцуко, девушку нагую,
"Конкретна тёлка" - вымолвить успел..
Подумал, падла, приложил нос к хую,
И твёрдо, бля, жениться захотел.


Уже поля немая ночь объемлет;
В своем углу девица сладко дремлет..
Под герычем, - и снится Нюрке сон:
Полифонический гремит мобилы звон;
В объятиях сети необозримой,
В помехах радиации родимой
Радиоволны носятся, кипят,
Бесчисленны летают эСэМэСы,
(То МТС - дитя, бля нах, прогресса)
Звонки из центра - в роуминг летят..
Имея суперкар с антикрылами,
И, яркими оформленный понтами,
Среди охраны, окружившей трон.
Является наш Олигарх. Под коксом он...
(иначе как приснится девке их созвон).
Под кайфом тоже - Нюрка еле дышит,
Дрожит она, ведь голос Босса слышит:
"Краса среди припёршихся блядей,
Бобруйска, бля, надежда молодая!
Зову тебя, желанием пылая,
Второй, сцукнах, женою будь моей:
Готова будь к неведовой судьбине,
Я припиздую, ты - моя отныне!".


Сказал - и, отключивши телефон,
Вискарика стаканчик тяпнул он..
Из ануса его раздались звуки...
Открыв ебач, сложив на пузе руки
Лицу небес Девица предстоит.
(фигасе плющит - аж в глазах рябит,
От герыча - такие, бля узоры..)
Её колбасит - видит молодых,
Что к ней подходят в джинсах голубых,
Не тратя время с ней на разговоры..
И блеск цепей - кажися золотых..
Один из них на Нюрку бросил взгляд,
Протявкал: "Мой фамилиё - Гаврилов"
И пролетел меж глаз как старый киноряд..
Чего-то там про "Бей их, нахуй, Шилов!"
Короче, снилось Нюрке всё подряд...
Запомните! Наркотик - страшный яд.


Проснулась Нюрка рано - на заре.
И нежилась опять в кустах сирени.
Но этот сон - Гаврилов, бля, дебил..
Из памяти ее не выходил.
Она, конечно, Олигарха б поимела,
Его слова приятны были ей,
И перед ним она, как дура, млела, -
Гаврилова хотелось всё ж сильней...
Так иногда супругу генерала
Задроченый прельщает рядовой..
Что делать ей? Песда так приказала, -
Зов секса. Или секса - вой.


И Олигарх познал любви хотенье,
Задумался, сбежав, бля, от жены.
Настоебало бизнеса творенье,
Наскучило бумажек сочиненье, -
Он сочинял любовные псалмы
Пел песню "Маньке кончил в глаз я.."
(Борзова вспоминая - хохочу)..
"Где ероплан, бля?! К Нюрке полечу!
Идите в жопу - не одену платья!"
И прочее... все, что придумать мог, -
Наш Олигарх любил красивый слог.
Потом, призвав: "Где долбойоп Гаврилов?!",
Свою любовь он матом объяснял.
Беседу ту не помню - так срубило,
Склероз, бля, я немного оплошал!
Но говорит трофейное преданье,
Что Олигарх, не пожалев похвал,
В шестёрки, бля, Гаврилова избрал,
Заметя в нем и ум и дарованье, -
И вечерком, собака, к Нюрке подослал.
Гаврилову другой хотелось чести:
Нечасто он в шестёрках тусовал;
Переносить записочки да вести
Хоть выгодно, но он самолюбив.
И славы сын, намеренья сокрыв,
Стал нехотя услужливый угодник
Для Олигарха...а по-русски - сводник.


Но, старый враг, не дремлет Рекетир
Услышал он, прослушав телефоны,
Что Олигарх на Нюрку нёс баллоны,
Красавицу, которую в сортир
Одну ночами - отпускать не надо.
То Рекетиру - сущая награда -
Хлопочет он. А пьяный Олигарх
между тем
В джакузи сев в унынье сладком,
Свой бизнес запустил - теряя, бля, в деньгах.
А без него все шло своим порядком.


Что ж Нюрка, сцука? Где она,
Полковника печальная супруга?
В сортире - похотливых дум полна,
Проводит час эротико-досуга
И снова ждет подкайфового сна.
С ее мозгов не сходит образ мачо,
(Курить, ребята, вредно! Однозначно!)
В жужжаньи мух, под говором ручья
Задумалась - "А я ли здесь не я?";
Не мило ей травы благоуханье,
Не весело бухлишком напиванье...
И видит вдруг: Огромного ХуЯ,
В потёртой и заклёпаной косухе,
На байке рядом, только вот без шлюхи,
Он говорит: "Таких бы - трахал сцук!
Не убегай, - я, бля, дурак не скучный..."
Возможно ли? О, чудо из чудес!
Кто ж это клеится до Нюрки простодушной?
Возможно это - Наркоманский Глюк?


Краса его - пиздец разнообразность,
Его прикид, и принесённый "газ"
Уговорили Нюрку в тот же час..
И усладить младого сердца праздность,
Хуиле доставляло удовольство.
Но Нюрка с ним вступила в пиздобольство:


"Ты чё припёрся? Ищешь "Для сугреву"?
По байку, бля, по куртке, по глазам -
Я узнаю того, кто нашу Еву
Припер надысь к заброшенному хлеву
И там к анальным совратил грехам.
Ты погубил ей девственную плеву,
А с нею весь Абрамов род и нас.
Мы в бездне онанизма потонули.
Не стыдно ли?"
- Соседи обманули,
И Еве я - не поломал, а спас! -
"Спас! от кого?"
- От Босса. -
"Враг опасный!"
- Он был влюблен... -
"Послушай, берегись!"
- Её хотел! -
"Молчи!"
- оттрахать страстно,
Она была в зависимости ясной. -
"Ты, сцуко, лжешь!
- Ей-богу! -
"Ебанись?!".
- И выслушай... -
А Нюрка бредит, сцука:
"Не хорошо в кустах, наедине,
Украдкою внимать наветам Глюка,
А как останусь я, поверивши, в говне?
Но Олигарх меня хранит и любит,
Он же богат: он, верно, не погубит
Своей чиксы, - за что ж? за "попиздить"!
К тому же он не даст меня в обиду,
Да и Хуило этот - мил довольно с виду.
Какой тут грех? Обычный разговор!"
Подумала, стаканчик залудила,
Забыв на часик своего мудилу.
Хуило через байк перешагнув,
Косяк в зубах, железна цепь на шее,
- Посадку дай! - и ёбнулся пред нею,
Травы весёлой в лёгкие вдохнув,
Он говорит:


"С рассказом Журналюги
Не соглашу рассказа моего:
Его пиздопроёбские потуги,
Все проглотили, - слушали его.
Бог наградил в нем слог и ум прикольный,
Стал Журналист известное хамло,
Но я, поверь, - историк не притворный,
Не нужно мне за творчество бабло!


Они должны, бабищи-недоумки,
Завидовать огню твоих очей;
Так что не сцы, бабец...упс, сорри..Нюрка,
Пора уже рожать тебе детей,
Чтоб не была ты "бабой нерожавшей",
Пространство члену ихнему дарить,
Сводить с ума хоть на полшЫшки давшей,
По прихоти - ебать и не любить...
Вот жребий твой. Как ты - младая Ева
В своем саду как дура, без бабла,
Без ёбаря умелого жила;
Всегда одни, глаз-на-глаз, муж и дева
На берегах Бобруйска светлых рек
Обычным онанизмом жили век.
Скучна была их дней однообразность.
Ни порнография, ни молодость, ни праздность -
Ничто желания не воскрешало в них;
Рука с рукой гуляли мимо щели,
Дрочили днем, а ночью не имели
Ни страстных игр, ни радостей живых...
Что скажешь?? Босс - несправедливый,
Иппицкий рот, угрюмый и ревнивый,
Абрамову подругу полюбя,
Ее хранил для самого себя...
Ей нахрена такое "наслажденье"!?
На вилле у него как будто в заточенье,
С ним только, гамадрилом, бля, ебись,
Соси его (смотри не подавись),
Взглянуть не смей украдкой на другого,
С охраной разве тихо молвить слово?
Вот жребий той, которую твой Босс
Себе возьмет в подруги на обсос...
И что ж потом? За еблю, за мученье,
Награда вся - от скуки охуенье,
Охраны, бля, докучная стена,
Свой Мерседес, да ебля под Камазом,
С случайно проскочившим косоглазым...
Как весело! Завидная судьба!


Мне стало жаль моей прелестной Евы;
Решился Олигарху я назло,
Разрушить девственность и юноши и девы.
Ты слышала, как все произошло?
Два огурца, вися на ветке дивной
(Счастливый знак, любви фалличный символ),
Открыли ей неясную мечту,
Проснулося неясное желанье:
Она свою познала красоту,
И гору чувств, и жопы трепетанье,
Мужскую, настоящую Елду!
Я видел их! Исток моей науки -
Им "Камасутру" в руки сунул я.
В глухой лесок ушла чета моя...
Там быстро их блуждали взгляды, руки...
Меж милых ног супруги молодой,
Заботливый, неловкий и немой,
Абрам искал восторгов упоенья,
Неистовым исполненный огнем,
Он вопрошал источник наслажденья
И, закипев душой, терялся в нем...
И, не стремаясь Олигарха гнева,
Вся в пламени, мослы раскинув, Ева,
Едва- едва губами шевеля,
Минетом, неумелым отвечала,
А после - вся испачканна лежала
В кустах, - и огурца жуя
Сваво же мужика и соблазняла.


Пиздатый день! Затраханный мужик
Жену имел с утра до темной ночи,
Во тьме ночной смыкал он редко очи,
Всё от того, что так он - не привык!
Ты знаешь: Босс, ту еблю прерывая,
Со стороны на это всё взирая.
Их к ебеням прогнал из той дыры,
Где без бабла они так долго жили
И дни свои тоскливо проводили
В пыли Бобруйской коммунальной конуры.
Но им открыл я тайну "Камасутры" -
Все позы, способы, запретные слова.
Всё про минет, про дику еблю утром,
И поцелуй, и мужика права.
Скажи теперь: ужели я предатель?
Ужель Абрам несчастлив от меня?
Не думаю! но знаю только я,
Что с Евою остался я приятель".


Хуило замолчал. А Нюрка под шумок
Ещё глотком умяла коньячок -
"Что ж? - думала, - быть может, прав Хуило;
Слыхала я: что ни баблом, ни силой,
Ни золотом блаженства не купить;
(Всё ж "Камасутру" - стоит изучить...)
Ебать! Но как, зачем и что такое?.."
А между тем, вниманье молодое
Ловило все Хуиловы молвы:
И действия, и странные причины,
И огурец, порнушные картины...
(Охотники мы все до новизны.)
Час от часу неясное начало
Опасных дум казалось ей ясней,
И вдруг Хуилы, блядь, как будто не бывало -
И новое явленье перед ней:
Узрела Нюрка парня молодого
У ног ее. Не говоря ни слова,
(А в трусиках вдруг стало горячей)
Чего-то он красноречиво просит,
Одной рукой ей косячок подносит,
Другая уж под платьицем давно
И тянет под кусточек торопливо,
И пальчиком касается игриво
До клитора... Все для Нюрки диво,
Все кажется ей ново, мудрено.
А между тем румянец нестыдливый
На девку возбуждённую напал -
И томный жар, и вздох нетерпеливый
Девицы состоянье выдавал.
Она молчит; но вдруг не растерялась,
Рукой к нему в трусы она забралась,
Рывком свалила малого в траву,
Вскричала: "Йоптить! Это ж НАЯВУ!".
Но было поздно - то Хуило
Ей водку втихаря разбавив пивом
Все мОзги Нюрке - превратил в дыру....


Читатель, бля! Ведь Пушкин посвятил
Свой первый сон надежды и желанья,
Красавице, которой был он мил,
Простишь ли ты ему воспоминанья,
Его грехи, забавы юных дней,
Те вечера, когда в семье своей,
При матери докучливой и строгой
Себя томил он тайною тревогой
Кладя меж тем прибор свой на весы?
Он научил послушливую руку
Обманывать печальную разлуку
И услаждать безмолвные часы,
Бессонницы девическую муку.
Но молодость утрачена, сцукнах,
От бледных уст улыбка отлетела,
Её краса во цвете помертвела...
Но что-то я отвлёкся о соплях...


Брателло Рекетир! Ты, Нюрки враг лукавый,
Ты был и здесь пред нею виноват;
Её тебе приятен был разврат,
И ты успел преступною забавой
Деваху Олигарха просветить
Умелостью невинность изумить.
Гордись, гордись своею блядской славой!
Спеши ловить... но близок, близок час!
Вот меркнет день, заката луч угас.
Все тихо. Вдруг над Нюркой утомленной,
Шумя, пылит Гаврилов припылённый, -
Посол бабла, понтовый сукин сын.


Чуть прихуев от скорости придурка
Едва ебач успела схлопнуть Нюрка...
Пред ним вскочил, Хуило без трусов.
И говорит: "Пиздося торопливый,
Кто звал тебя? Зачем оставил ты
Понтовый двор, Рублёвки высоты?
Зачем мешать учёбе молчаливой?
Или не в курсе "Камасутры" ты?"
Гаврилов, бля, нахмуря взгляд ревнивый,
Рек на вопрос надменный и шутливый:
"Заткни ебач и не кидай понты!
Мудило с бородой! Пидрило в коже!
Не знал, что баб чужих ебать негоже?
И смеешь мне вопросы задавать!
Пиздуй отсюда быстро! Или - в рожу?!
Или тебе, гандон, елдищу оторвать?!!"
"Не ссал с понтов я ваших, бля, шестёрок! Так что уёбывай по-скорому, подонок.
А заодно - бабла мне отвали!" -
Хуило молвил, -"Или - пиздюли?!" -
Недолго думая, схвативши монтировку,
Хуило свой вопрос закончил ловко,
Гаврилову накернив по еблу.
Кровь покатилась бисером по лбу..
Но тот стерпел..Покрывшись красным потом,
Хуилу озадачил аперкотом.
От злости тот взревел -
И кинулись хуячить друг по другу
Чем попадя...над ними - лес шумел..
Хуями покрывая всю округу,
На вражью грудь опершись бородой,
Хуило издавал такие звуки
Что барсуки хватали ноги в руки
И съёбывали в поле - с глаз долой..


Не правда ли? вы помните то поле,
Друзья мои, где в прежни дни, весной,
Свалив с уроков, думая о воле,
В кустах мы наблюдали за "борьбой"
Бомжа и шлюхи. Не было и речи
Не досмотрев - отправиться домой.
Тем временем - Хуйло широкоплечий
Гаврилова херачил кулаком.
И, наконец, желая кончить разом,
Скривившись с напряжения еблом,
Подсвечивая фонарём под глазом
Схватил врага рукою за трусы..
Он сзади гнет могучею рукою
К сырой земле. А Нюрка пред собою
Гаврилова узрев меж ног "красы"
Уже от недоёба изнывает..
Сосочек то прижмёт, то отпускает;
Но, к счастию, Гаврилов - победил!
Хуиле впился в место роковое
(Излишнее почти во всяком бое),
В огромный член, которым он грешил.
Хуило пал, пощады запросил
И в темный лес едва нашел дорогу.


На дивный бой, на страшную тревогу
Красавица глядела чуть дыша;
Когда же к ней, свой подвиг соверша,
Приветливо Гаврилов обратился,
Жар похоти в лице ее разлился,
Меж ног у ней намокло не спеша..
Гаврилов понял -девка хороша!..


Он покраснел и чувствия придурка
Так изъяснял в художестных словах:
"Не радуйся, поношенная Нюрка!
Улыбу спрячь! Вот так-то, сцуко нах;
Была вот целкой (в столько лет) обыкновенной..
Нашла, бля, приключений на свой зад?!
Но признаюсь душою откровенной,
С тобой покувыркаться был бы рад!"
И перед ней коленопреклоненный,
Он между тем на анус ей нажал...
Потупя взор, деваха не ломалась,
Гаврилов её в грудь поцеловал.
Смутясь, она краснела и молчала;
Ее соска дерзнул коснуться он...
"А хуле ж думать!" - Нюрка прошептала,
И в тот же миг был мозг её разрушен.
Гаврилов уколол ей димедрол..


Что делать? Олигарх же, блять, ревнивый?
Не сетуйте, блудницы вы мои,
О женщины, наложницы любви,
Умеете вы хитростью сопливой
Обманывать вниманье жениха
И знатоков внимательные взоры.
И на следы приятного греха
Невинности набрасывать уборы...
И в клинике берёт блядища-дочь
За баксов, блять, немеряные бабки
Ещё одну невинность..словно тапки
На рынке, бля, купить и приволочь;
И поутру, оправясь понемногу,
От зашиванья плевы втихаря,
Втирает мужику про "Я не мОгу.."
Про девственность свою..простите,бля..
Отвлёкся...


Гаврилов с ощущением приятным
По деревням пылит путем обратным.
Его в дверях встречает Олигарх
(и мягко говоря - слегка поддатым):
"Что нового?" - Иди ты в жопу, нах..,
Пиздата тёлка! - "Чё она?" - Готова! -
И Олигарх, не говоря ни слова,
Мобилу взял и тыкнул кнопку в ней.
Шофёра вызвал. Негра- лицемера ..
И властным мановением бровей
Лететь велит как йобана фанера
За Нюркой. А вернее - к ней.


Упоена живым воспоминаньем,
В своем углу деваха в кулачок
Покуривала новый косячок,
Прикалываясь над своим сознаньем.
А в хате, бля, такой стоит кумар..
Уже мерещится Гаврилова дубина...
Опять меж ног у ней поднялся жар..
(да..знатно конопля её срубила..)
Ночной покров ногою отдалила,
Довольный взгляд с улыбкою склонила,
И, тащится в прелестной наготе,
Сама своей дивится красоте.
И между тем такой прелестной сцуке
Приходят охуительные глюки...


И что же! Вдруг, ударив по колену,
Весёлый Олигарх вошёл сквозь стену.
Над ним дымок затейливо кружит..
Орёт чукчмекистанские напевы,
Увидев косячок в зубах у девы -
С ней рядышком садится и дрожит..
От возбуждения..а Нюрке показалось
(трава пиздатая от дилера досталась)
Что в ломке он! - так Нюрка поняла.
Травою Чуйскою пришельца угощала;
А после - от восторга закричала,
Когда задумку Олигарха поняла.
Упала на кровать и торжествует,
Над ней, потея, Олигарх воркует,
И падает, объятый легким сном,
В оргазме. Презик - под столом..


Он улетел. Замученная Нюрка
Подумала: "Бля! Разом три придурка!
Один, два, три! - как это им не лень?
Могу сказать, прикольно до поносу:
Досталась я в один и тот же день
Хуиле-Байкеру, Гаврилову и Боссу".


Богатый Олигарх, как водится, потом
Признал своим девахи этой сына,
Гаврилов же (завидная судьбина!)
Не перестал таскаться к ней тайком;
Как многие, полковник был утешен,
Он пред женой по-прежнему безгрешен,
Мальца любил как сына своего,
А Олигарх спонсировал его!


Аминь, аминь! Чем кончу я рассказы?
Забыв про наркоманские проказы,
Я пил с тобой, Гаврилов, тут на днях
(Зелёненький ты был такой, сцукнах)
Зачотно мы попили, без сомненья.
Под водочку откушали соленья!
Досель я был преискушён в любви,
Младых богинь безумный обожатель,
Хуилы друг, повеса и предатель...
Раскаянье мое благослови!
Приемлю я намеренья благие,
Переменюсь: ЕЁ надеюсь я
Вдруг встретить. Думы неплохие..
Чтобы открылась вновь душа моя.
Моим речам придай очарованье,
Понравиться поведай тайну мне,
В ЕЁ душе зажги любви желанье,
Не то пойду молиться сатане!
Но дни бегут, и время сединою
Башку мою на днях посеребрит,
Так что пора..Или опять завою..
Я ж для девиц - отчаянно не брит.
Полковника прекрасный утешитель!
Молю тебя, колена преклоня,
О рогачей заступник и хранитель,
Немного мозга посели в меня..
Даруй ты мне к капризам баб терпенье,
Прошу тебя, пошли мне вновь и вновь
Спокойный сон, эрекций усиленье,
Оргазма пир и гетеро-любовь.