Йобаный в рот! - орал пьяный бородатый мужик, - давай, Серега, тяни, блять, щас уйдет же, сцуко!
Другой мужик, абсолютно лысый, стоял, шатаясь, на корме, держал в руках согнутый в дугу спиннинг и орал, - Юрок, не могу! Здоровый попался, мудило!
Бородатый встал на ноги и, качаясь, побрел к мужику со спиннингом, но не дошел до цели и, йобнувшись на палубу, уснул.

Бородатый мужик - это мой старший брат, а лысый - наш дядька по маминой линии.
Мы отжыгали на рыбалке. Мне было пятнадцать лет.
Блять нахуй! - заорал дядя Сережа, - хвост уже показался, Макс, твою мать, неси багор скорее! Щас я эту суку подструню нах!

Я стал шароебить по палубе в поисках багорика, но нашел только пустые водочные бутылки и жестяные банки из-под тушенки. Вот и багор! Схватил его и побежал к дяде Сереже. Он стоял с круглыми глазами, в глубоком ахуе, выронив спиннинг из трясущихся рук. Я посмотрел за борт, а там - русалка с окровавленной жопой медленно и чинно уплывала вдаль от баркаса. В какой-то момент мне даже показалось, что она повернулась, посмотрела на нас с ехидной лыбой и показала фак.
Хуясебе! ХУЯСЕБЛЯТЬНАХ!!! - заорал дядя Сережа, - давай правь за ней! Далеко не уйдет, сцуко! Она раненая - идет медленно, щас догоним.
Я развернул судно, и мы помчались по волнам за этой морской блядью. Она, как не пыталась, никак не могла уйти на глубину, потому что в жопе у нее застряла блесна, а спиннинг был опять в руках дядьки.
Глуши мотор, вот она, пизда, - орет он, - я ее подтяну, а ты ебашь веслом по еблищщу. Я взял в руки весло. Тяжелое, зараза! Поднял над головой и нехуйственно ебнул этой представительнице местной фауны по черепу. Русалка сразу обмякла, видимо, потеряла сознание от шока. Дядько мой перегнулся через борт и вытащил сучку за волосы.
Тяжелая, мразь, - возмутился он, - ишь ты, сцуко, какую сраку отъела.
Действительно, срака вполне ничего. У меня началось шевеление в штанах. Посмотрев на дядьку, я догадался, что мысли у нас сошлись.
А красивая, блядина! - с чувством сказал дядя Сережа, а потом добавил в сердцах, - ну и как же ее ебсти то, а?

Действительно, ниже пояса у нее начинался пиздец: нормальная человеческая жопа с ягодицами переходила в блестящий рыбий хвост, покрытый крупной чешуей. Мы с дядькой наклонились к русалке и начали изучать тело на предмет наличия ебабельных дырочек. При подробном осмотре дырки все-таки нашлись. Обе. И вообще, если б не хвост этот ужасный, бабец была бы просто красавица писаная. Груди большие и упругие, лицо ангельское.
Если есть пизда и жопа, значит баба - не урод, - дядько был очень доволен, он проверил ее пульс, - жива! Ну что, племянничек, ебсти ее будем, или как?
Я, было, засмущался, но еще раз посмотрев на ее буфера, твердо решил. Да! Да! И еще раз да! Глупо упускать такую удачу.
Ну, тогда, по праву старшего, ебсти ее буду первым я, сопляк, - обрадовался дядя Сережа, - а ты пока вздрочни, малец.
Я уж хотел, было обидеться, но вдруг русалка очнулась и сказала, - эээ... бля... мужыки, а есь чо накатить?
Я, как стоял с вываленным хуем, так и сполз на пол. Дядька мой побледнел и сказал что-то типа, добрый день, гражданочка, не правда ли погодка заебись...
Русалка измерила его презрительным взглядом и сказала, - слышь, лысый, хер свой в руку возьми и наяривай. Я отсосу лучше у мальца. Люблю мальчиков лишать девственности.
И повернулась ко мне. Она коснулась полными губами моего распаленного члена, и я охренел от блаженства. Никогда больше я не встречал девушек, умеющих так виртуозно сосать. Я кончил ей прямо в лицо, а она сжимала в руке мои яйца, мяла и перекатывала их. Потом она помогла мне вставить мой снова возбудившийся член в ее истекающую смазкой пелотку. Это был мой первый секс, и я запомнил ее горячую вагину на всю жизнь.

Я ритмично двигался, сначала медленно, смакуя ощущения. Потом все быстрее и быстрее, а она стонала и стонала. Большие груди с розовыми конусами сосков упруго тряслись в такт моим движениям. Вскоре ее стон слился в непрекращающийся вдох-выдох, а я кончил в нее, смачно, мощно, с таким чувством, что напором спермы мне разорвало пол хуя.
Я оглянулся на дядьку. Он вертел в руках свой вялый.
Блять, сцуко, нахуй, - молвил он, - не встал, падло. Русалочка, может ты и мне минетик сделаешь?
На что русалка ответила, - пашол ка ты на хуй, импотент хренов. И вообще, меня уже дома давно ждут. Давайте, выпускайте меня уж, рыболовы хуевы.
Дальше началось непонятное. Русалка шепнула мне на ухо "найдешь меня в Кащенко" и куда-то съебнула. Откуда-то из воды вынырнул Тритон, весь в болотной тине и с лопатой. Он начал петь революционные гимны и размахивать лопатой над головой. Из дыр, открывшихся в пространстве, повалили зеленые черти со сковородками, кастрюлями, резиновыми хуями и прочими атрибутами домохозяйки.

Черти выстроились в ряд и под предводительством Тритона пошли по небу в сторону гигантского мухомора, который рос где-то за горизонтом. Дядька мой начал преображаться на глазах. Он превращался в зелено-красную деталь непонятного механизма. У меня в глазах померкло, и мир потерял свою форму.

Пиздец!

Максим. Максим, блять твою мать! Очнись, сцуко, - надо мной склонились дядька и брат, - хуясе, ты перегрелся на солнышке! Мы уж думали в больницу тебя везти. Все бредил, дрочил, орал что-то про чертей, про русалок. Мы тут рыбы наловили, щас пойдем к берегу, уху сварим, водочки ебнем. Не ссы, Максимка, все будет заебись!
Баркас поплыл к берегу, а я сидел на корме, вспоминал слова русалки и сжимал в руке топор. Я знал, что надо делать...