*******
Июльский день. Свежо и сыро.
На небе радужно блестят
Кресты посадов и церквушек.
А вдалеке из-за погоста
Уже виднеется очам
Змеёй ползущий Крестный Ход :
Нерукотворные хоругви,
Иконы набожных святых,
Младенца лики и Марии,
И всяка прочая хуйня.

Вокруг народ столпотворится, -
Одних юродивых приме-
-рно штук шестьсот-семьсот…
    Идёт, трепещет Крестный Ход!
    Шумит, гудит, ебЕна в рот!

А впереди, конечно, - Он!
- Архиепископ благовестный
Степан Сергеич Удальцов! –
(…В отрочестве был сослан в Тынду,
И принял там духовный сан, -
Сперва он был церковным служкой,
Сбирал в тарелку пятаки,
Порой прогуливал молитвы,
Да к прихожанкам лез в кровать…)
    И вот ведёт он Крестный Ход, -
    Хорош, пригож, ебЕна в рот!

Чуть поодаль в тележке едут
Его жена, сноха, свекровь,
Шестнадцать братьев, три сестры
(Глафирья, Дарья и Юдифь),
Два сына (младший – одноногий),
Четыре дочки, тёща, тесть
И шут Ерошка в колпаке.
За ними следом : люд блаженный,
Духовным лицам несть числа,
Полным-полно ворОв и пьяных, -
Известно ж – всяк стремится влезть
Туда, где издавна давали
Пожрать-попить на шермака,
Да поорать лужёной глоткой
Хвалёны Господу Христу,
Который добр и к нам, и к вам.

Клубится пыль под сапогами,
Да незаметно попадья
Из жопы вынимает рясу.

Но больше всех, конечно ж, нищих,
С клюкАми и на костылях,
Кто без ушей, а кто без глаза,
Штук пять – без ног, штук семь – без рук,
И девять штук – без головы.

Но к полудню померкло небо,
Закапал мелкий вредный дождь,
Залил хоругви и иконы,
Изрядно намочил мирян…
Но православные крестились
И, несмотря на непогоду,
По лужам шлёпали вперёд.
    На то ведь он и Крестный Ход, -
    Всегда вперёд, ебЕна в рот!

Вот мельник с дочкой косорылой,
Она проказой с детских лет
Болела, и не вышла замуж,
    Но всё ж пришла на Крестный Ход, -
    Плывёт вперёд, ебЕна в рот!

Ошую – лысый мужичонка
Собачку тащит на цепи,
Собачку кличет он Трезоркой,
Порою треплет прОмеж ух,
Порою дрючит хворостиной, -
    Трезорка курвит Крестный Ход, -
    То ссыт, то срёт, ебЕна в рот!

Одесную – идут лапландцы
В составе двести человек,
Они приехали из Коми,
Чтоб приобщиться к нашей вере,
Поесть рассейских пирогов,
Потрахать наших мягких баб,
Да медовухи всласть испить…

*******
А вот и я, на вороном
Коне, красуюсь пред людями,
Ловлю улыбки юных дам
И их почтительные взоры.
Ох, я бы их! Да вот – жена,
Она меня к обеду ждёт…
    Эх, Крестный Ход, ебЕна в рот!

А вот и дамы полусвета :
Вот эта, в розовом, - Жанетт.
Она (хотя толста изрядно)
Искусна в ласках и в любви.
Вот эта – Анна, эта – Сильва,
Вот эта (в чепчике) – Жазель.
А эта, в синем, - их хозяйка,
Мадам Элиза Жевупри…

А я скачу, вонзая шпоры,
Собой, конём и сбруей горд,
    Ах, Крестный Ход, ебЕна в рот!…

*******
Пройдя от здания цирюльни,
Мы повернули у угла
И, площадь наискось прошедши,
Степенно вышли на бульвар, -
    Встречай, бульвар, наш Крестный Ход,
    Встречай давай, ебЕна в рот!

И вот псалом мы затянули
В семь тысяч грозных голосов, -
Басы, дисканты и сопраны :
    Поёт, поёт наш Крестный Ход,
    Псалмы поёт, ебЕна в рот!
    ЕбЕна в рот! ЕбЕна в рот!

Степан Сергеич запевает
Своим визгливым голоском,
За ним народ едино вторит,
И даже вшивый пёс Трезорка
Подвыл немного гадких нот.
    Поёт, поёт наш Крестный Ход,
    Псалмы поёт, ебЕна в рот!

*******
Однако ж, вышед к побережью,
Стоим у пристани толпой.
Тут Удальцов (Степан Сергеич)
Даёт команду : «Оголись!»
И все снимают платья, фраки,
Носки, кальсоны и трусы.

Степан Сергеич, оглядевшись,
Перекрестил своей рукой
Всех нас, смиренных и раздетых,
И приказал : «А ну – на старт!
Когда я стрельну из пищали,
Вам должно прыгать в акиян,
Чтоб смыть грехи свои навеки…
Итак… Внимание… Па-ашли!!!»

И мы, немного разбежавшись,
Нырнули головами вниз,
И вмиг пучина поглотила
Все наши бренные тела,
Да утянула нас ко дну… -
    Ну вот и весь наш Крестный Ход, -
    Пиздец, - утоп, ебЕна в рот!!!