Я пью вино и думаю о преходящем,
Куда и вечное зачислить я не прочь,
Ведь хрупкий винный хмель - отнюдь не старый скотч
С его фундаментальностью, презрением к пропащим
Догадкам и теориям... И, не пропев хвалы
И не воздвигнув мадригала о шотландском ячмене,
Не будешь уважаем им. И только лишь в вине
Есть, бают, истина несокрушимее скалы.
С такими краснобаями быть лучше заодно,
Не углубляться в поиск терренкуров в вечность -
Под маской буки затаив беспечность,
О преходящем думать и глотать вино.

Я пью вино, глуша мой вечный, каждодневный Сталинград.
(Ассоциации? Бой. Волга. "Ротор". Шесть пикей.)
Мечусь по мозгу своему, как по вертушкам диск-жокей.
Жизнь на раздаче (царь колоды), я играю свой расклад,
Когда закрылись оппоненты - лишь рубашки
Их карт мелькают на моей сетчатке,
При этом умудряясь между делом отпечатков
Не оставлять на ней. Но моей чашке
Моей же высшей милостью (о, счастие!) дано,
Не глядя на охотников за пятой взяткой
(Все - супротив меня!), позволить быть победе сладкой.
Свой Сталинград - я без потерь. Я пью вино.

Я пью вино. Казалось бы - так просто
Хлебать его кровавость и не думать ни о чем.
Но - влево-вправо шаг, и я столкнусь плечом
С реальностью, ритмичной, как Пол Бостаф.
Здесь всё сложнее - это вам не солод, холод
И совесть пивовара как решающий штришок.
Здесь вам не пиво. Здесь, поправив вещмешок,
Василий Thor-King в бытие вбивает молот!
Здесь открывают, хмельным делом, в мир другой окно.
Здесь белый вихрь бросит смерть лопатой
По-над надгробьями. Здесь все мы - Неизвестные Солдаты...
Я пью вино. Всего лишь пью вино.