Суточное дежурство подходило к завершению; на часах было 7-50 и дежурная смена уже готовилась к сдаче; дежурный по отделению, необъятных размеров Степан Крестьянкин, сочетая приятное с полезным, прихлебывал горячий чай, делая пометки в журнале учета информации  о результатах выездов ОГ (опергруппы), состоящей и Николая – дежурного офицера и его тезки –  водителя, степенного хозяйственного мужика, в данный момент, с благословения дежурного, совершавшего выгодную бартерную операцию; семейный дебошир, в свободное от скандалов время, работавший водителем, в обмен на предание забвению его ночных подвигов, закончившихся ночевкой в «обезьяннике», выдавал талоны на 60 литров бензина, которого, учитывая скупердяйский лимит, всегда не хватало.

Помощник дежурного – Серега Злодеев, полностью оправдывающий свою громкую фамилию не менее громкими поступками, по своему обыкновению, пошел к открытию магазина, где работала его подруга, у которой он почти всегда мог опрокинуть стаканчик-другой вермута.  
Николай укладывал в «дипломат» труды основоположников, которые он, пользуясь затишьем, конспектировал к очередному институтскому семинару по истории КПСС.
Телефонный звонок в дежурке прервал эту милицейскую идиллию.
- «Никола, срочно на выез…, тьфу, бля, на выход».
- «Кого обидели?» - отозвался Николай.
- «Два долбоеба умудрились въехать на платформу на «Жигулях», в конце у них колесо отвалилось, народ стоит, смотрит, охуевает, милицию хочет…».
- «А что, транспортную милицию уже ликвидировали? Платформа - их же территория – хули нам-то названивать?» - заворчал Николай – «Где твой помдеж, давай, зови – палку Светке своей поставит, когда с преступностью покончим».

Исключительный случай – Злодеев появился именно тогда, когда дежурный потихоньку начал закипать – мало того, что этот мудило, вместо того, чтобы помогать готовиться к сдаче, пошел жрать винище и трахать Светку, придется еще и Кольку посылать одного; водителя просить бесполезно – его отмывать минут сорок нужно, а перед этим еще столько же уговаривать…

Надо отдать должное Сереге – когда дело касалось задержания двух-трех легковооруженных придурков, спину можно было считать надежно прикрытой.
На платформе, в ожидании электрички, толпился народ, причем головы всех были повернуты в сторону конца платформы, где полным сюром смотрелись «Жигули» модели «шаха», а около них двое граждан в униформе «крутых пацанов» (для того времени, естественно) – куртки из кожи неизвестного зверя, спортивные штаны и кроссовки.

Появление милиции никакой реакции не вызвало, что само по себе было возмутительным и требовало незамедлительной реакции. Запах весело проведенной ночи, висящий в воздухе, отчасти объяснил столь индифферентное отношение к появлению сотрудников.
- «Ваши документы».
Серега, хоть и мудак, но встал грамотно – так, чтобы в любой момент можно было блокировать второго и, одновременно, следить за движениями первого, настроенного явно агрессивно.
- «Какие, на хуй документы, командир, видишь же – у людей проблема – колесо отвалилось…».
Понимая, что дальнейшие переговоры могут приобрести затяжной характер, а до ближайшей электрички оставалось минут 15, после чего из свидетелей проезда оставалась только кассирша, да и то – что она могла видеть через амбразуру кассы, Николай решил пойти на обострение ситуации.
- «В общем так, уроды, построились в затылок, и аллюром в отделение – там разберемся  - какие документы бывают на хую».
- «Бля, да ты командир борзый, как я посмотрю…».
Николай взял разговорчивого за рукав, тот, вырвав руку, схватил Николая за лацкан кителя, рванул на себя. На платформу посыпались форменные пуговицы. Таким образом все  формальные требования по вежливому и внимательному отношению сотрудников милиции к гражданам были соблюдены, война объявлена, оставалось одно – брать уебков жестко, но с учетом возможных объяснений в прокуратуре в последствии.

Уловив краем глаза, как Серега, с молодецким «У-ух!» отправил в нокаут второго, Николай, слева, провел удар в печень, когда воинственный вьнош начал меняться в лице, сразу же, с правой ноги, под коленную чашечку, далее – руку в залом.
После того, как супостаты были обезврежены и связаны брючными ремнями, к месту события подошли несколько мужчин с очень решительными лицами: «Слышь, старшой», - обратился один из них к Николаю – «помощь нужна?».
С трудом подавляя в себе желание послать в пизду энтузиаста-общественника, Николай пояснил, что:
а) спасибо, мы уже сами справились;
б) вот, если бы в качестве свидетелей, то, конечно, помощь была бы неоценима…
- «Мы бы с удовольствием, да вот электричка совсем скоро, на работу опаздываем».
- «А данные, если что?».
Дабы окончательно не потерять лицо, общественники, с явной неохотой оставили свои данные.
В дежурной части героев уже ожидал истомившийся Степа: «Сейчас транспортники подъедут, материал подготовь, кстати, что у тебя с формой?»
- «Материал я подготовлю, но эти мудаки останутся за нами…».        
- «С какого?».
- «С такого, бля. Ты УПК давно открывал? Там, кроме хулиганки, будет еще и сопротивление, а это уже прокурорская статья. А значит, следака нужно вызывать из транспортной прокуратуры, тогда у нас есть шанс провести «палку» по хулиганке, соответственно, и на процент раскрываемости повлияет, а если ты сейчас транспортникам этих уродов просто так подаришь, то этого шанса не будет, да и сопротивление им по хую – не им же сопротивлялись, а мы останемся без «палки», а я без пуговиц. Впрочем, я и так, по любому без них – ты же мне их пришивать не будешь?».    

Появилось первое начальство – зам.по розыску Василь Васильич, в бытность свою сыщиком не раскрывший ни одного преступления, но обладавший каллиграфическим почерком, которым он своевременно и в полном объеме заполнял все формы отчетности, писал необходимые справки, и, как говорили злые языки, не только справки…

Увидев в обезьяннике каскадеров-автомобилистов, он, как-то очень странно себя повел; вместо того, чтобы, как обычно, вальяжно проследовать в дежурку, сделать, по его мнению, необходимое внушение дежурной смене за беспорядок на территории около отделения, он очень быстро прошмыгнул к себе в кабинет, после чего, по внутреннему телефону, вызвал к себе Степана, который вернулся от него минут через 20 и потребовал к себе задержанных, которые вышли от него явно взбодренные, победно поглядывающие на Николая. Минут через 5 и сам Николай переступил порог кабинета зама.
- «Ну, что» - взял с места в карьер Василь Васильич – «офицерские погоны тяжелы; почему применяете незаконные методы задержания?»
- «Например?»
- «Вот, гражданин жалуется, что вы избили его, когда он с товарищем находился на платформе, куда заехал на автомобиле потерявшем управление…».
Николай, уже не раз сталкивавшийся с подобным, выборочным отношением к задержанным со стороны зама, прекрасно понял к чему идет разговор.
- «Если я что-нибудь нарушил - отвечу, но эти козлы будут сидеть – за это я тоже отвечаю. Если же вы, как в прошлый раз (вы знаете, о чем я), прикажете отпустить, то рапорт на столе начальнику ОВД появится в этот же день».

Поняв, что разговор получается не в том ключе, в каком планировалось изначально, Василь Васильич сменил тон.
- «Слушай, ты же сам опер, должен понимать – не стал бы я с тобой так разговаривать, если бы это были не мои люди…».
- «А мне без разницы, чьи они – эти скоты чуть людей не подавили, да и нас, мало, что хуями обложили, оказали сопротивление…».
- «Какое, блядь, сопротивление?! Ты одному печень отбил, он инвалидом может стать, а Злодеев, тоже мне, супермен, второму губу разбил, чуть зубы не выбил».
- «Ну, с печенью я не причем – меньше водки надо жрать, тогда и проблем со здоровьем не будет, а второй, когда на меня бросился, сам упал – Злодеев и я это подтвердим, да и свидетели у нас имеются…».
- «Я смотрю, ты чего-то недопонимаешь, ну, я с тобой по-другому поговорю…».
У Николая наступило то, состояние, которое в народе именуется «упала планка». Бессонная ночь, задержание, никчемный разговор, все выплеснулось сразу и отрезало какие-либо пути к отступлению.

«Слушай сюда, чмо» - обратился Николай к представителю руководства – «ты еще в ППС пьяных шмонал, когда я  годичные «висяки» отдела поднимал, только, в отличие от тебя я жопу никому никогда не лизал и за бабки всякую сволочь не отпускал. Если же сейчас эти уебки выйдут отсюда, то я, без всякого рапорта, для начала разобью тебе ебло, а уж как ты будешь потом объяснять причины – меня не волнует. А сейчас, извини, моя смена закончилась – домой пора. Только дождусь следака из транспортной прокуратуры. Кстати, у тебя тоже есть шанс выступить перед ним с речью в защиту невинно обиженных…».
Не дожидаясь ответа Николай прошел в дежурку, где Степа, пряча глаза, сообщил, что из транспортной прокуратуры он никого не вызвал, а Василь Васильич велел ему передать задержанных подъехавшим «транспортникам».          

На другой день Николаю сообщили, что накануне вечером Василь Васильича видели в ресторане в компании двух молодых людей, поразительно похожих на задержанных на платформе. Еще через неделю, поздно вечером, когда Василь Васильич возвращался домой в сильном подпитии, около своего подъезда он был избит неизвестными, которые так и не были установлены, не смотря на активно проводившиеся оперативно-розыскные мероприятия. Еще через неделю Николай подал рапорт об увольнении из органов внутренних дел…