Да, так любить, как любит наша кровь
Никто из вас, давно не любит.
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжет и губит.
А.Блок

Хочу рассказать вам, многоуважаемые падонки про чувство, которое правит мной последние десять лет жизни. Как я уже говорил, мне 27 лет. Я очень сильно люблю одну девушку. Зовут её  Глаша. Познакомился я с Глашенькой, когда мне было 17. Она на четыре года младше меня, ей тогда было всего 13. И с того самого времени, я не знал большего счастья, чем слушать её,  смотреть в её глава, невинно детские до сих пор, а ведь столько лет прошло, а она все так и осталась ребёнком. Я всегда чувствовал, что она во мне нуждается, нуждается в моём тепле и защите. Даже когда она сама этого не осознавала.

Тогда, десять лет назад, в её жизни было не простое время. К счастью, она встретила меня, точнее я встретил её. Она постоянно болела: у неё был врождённый цирроз, доставшийся ей в наследство от родителей. Особенно сильно болезнь обострялась зимой, она болела с октября по март, практически не выздоравливая. В это трудное для неё время она была особенно уязвима. Я старался ни в чем ей не отказывать.

Девушкой она была очень одинокой: у неё совсем не было друзей, кроме меня. Она, конечно, общалась с несколькими подругами, но это скорее для того, чтобы не казаться изгоем. Они все время бесили её и предавали. Они не хотели, чтобы мы были вместе: пытались внушить мне, что  она не такая, какой кажется, что она мне врёт, и даже, что она мне изменяет. Вот дурачьё, думали я усомнюсь в своей Глашеньке. Я ей верил всегда и никогда не сомневался в ней. Мы два кусочка одного целого сердечка.

Вы же, падонки, думаете только о сексе. Наверно, вам, несчастным никогда не понять, что значит любить и быть любимым. О каком сексе можно говорить, когда твоя любимая не может встать с кровати уже второй год? Её боль¬ ¬– это и моя боль. А ведь ей тогда было всего 13 лет. Она так одинока, так слаба, так беззащитна и так по-детски наивна. Вам не понять нас никогда, нашу любовь, не имеющую границ.

Никто не хотел, чтобы мы были вместе. Этому легко найти объяснение: когда мы были вместе, вокруг нас не существовало ничего, только она и я. Мои друзья, похоже, поддались уговорам её подруг, решивших нас во что бы то ни стало разлучить. Когда её не было рядом со мной, они пытались оклеветать мою Глашеньку.  

Поругался с друзьями. Жить стало свободнее. У Глаши с этим делом обстояло сложнее: она была настолько доброй, что не могла даже ответить обидчику. Она никогда не кому не мстила, она даже слово это произносить боялась. Эх, как многому её предстояло научиться.

Её подруга не давала нам спокойной жизни. Глашенька, терпела все те гадости, что она вытворяла. Она не позволяла мне объяснить этой стерве, чтобы та не обижала мою половинку. Однажды эта Нина рассказала всем, что у Глаши критические дни длятся круглогодично и похоже это скорее на Неогару или на цунами, и поэтому она не ходит в школу, а по дому ходит в памперсах, т.к. обычные средства для девушек ей не помогают.

Конечно же, это все было ложью. У неё были небольшие проблемы, но это все из-за её болезни, и ни о каких памперсах речь не шла. Она всё терпела. Какая выносливость! Выносливость по отношению к подруге. А вы говорите, что женщины слабые: намного проще дать по морде или же послать, чем терпеть и прощать. Глашенька же всем своим видом давала подруге понять, что та ей дорога. И только вечером тихонько плакалась мне в пижаму на свою сложную жизнь.

А знаете, как она меня называла? Барашек. Подойдет тихонько и шепнет на ухо: «Барашек, не обижайся, я тебя люблю». На неё невозможно обижаться, она такая невинная и беззащитная. Я тонул в её, блестящих от лекарств, глазах и в той нежности, которой она меня одаривала каждую секунду, каждый миг, даже находясь на расстоянии…даже когда я писал, даже когда какал. Даже такие срамные вещи кажутся рядом с ней прекрасными.

  
Спустя несколько месяцев, Глашенька умерла. Умерла для меня. Она перестала болеть, стала сухой и грубой. А главное её глаза перестали блестеть. Её подруги взяли верх над нашей любовью, и мы были вынуждены расстаться. Я с трудом это пережил, но зла в душе не затаил, только свою любовь: этому меня Глашенька научила…