Профессор Василий Иванович Бутылкин был психиатром. Он работал не в поликлинике и не в военкомате. Он работал в психиатрической больнице одного типичного российского провинциального города. Работал он там не потому, что его больше никуда не брали. Нет, он был еще относительно молод, да и с его профессионализмом вряд ли кто-нибудь мог бы поспорить. Работал он там, главным образом, из-за халявного спирта и бесконечного количества различных психотропных препаратов (их прелесть он познал, еще учась в меде). К тому же, где еще встретишь такое количество наполеонов и Сталиных на квадратный метр?

Суеты Василий Иванович не любил, поэтому предпочитал работать в ночную смену. В это время большинство психов спало, и он, вместе с санитаром Петей Семечкиным, мог спокойно хуярить спирт и рассуждать на различные философские темы. Если оставались лишние порции колес (демидрола, анфетамина), то Бутылкин с Семечкиным с удовольствием ебашили их вместо спирта, а потом в экстазе пиздили пациентов, дрочили на перегонки,  вообщем наслаждались различными побочными эффектами от подобных препаратов).

Конечно и ночью не раз случались различные неожиданности. Однажды, например, Дзержинский принял весь персонал больницы вместе с ее пациентами за врагов народа, а потом пол ночи бегал с отломанной от стула ножкой и кричал: «Уебу, суки проклятые! Враги народа! За Родину! За Сталина!» От его истошных воплей Галилео Галилей в пятнадцатый раз открыл закон Архимеда, а Гитлер принялся судорожно искать ампулу с цианистым калием, подумав, что русские выиграли войну и ему пришел песдец. Одним словом, поднялся такой шум, что в пору было вызывать главврача и роту санитаров. И ничего! Справились! Петя с трудом, но все-таки привязал Железного Феликса к кровати, заткнув ему рот его же собственным вонючим носком, не стираным около недели. Тем временем Василий Иванович успокоил Гитлера, вколов ему невъебенное количество демидрола под видом цианистого калия. Галилей заснул сам, видимо устав от плодотворного умственного труда.

Но как уже отмечалось, большинство ночных дежурств были на редкость спокойными.
В одно из таких дежурств Василий Иванович с напарником жрали разбавленный медицинский спирт (колес не было, однако все равно хотелось уйти в нирвану). Они угостили страдающего бессонницей Лешего, и тот, быстро захмелев с непривычки, стал рассказывать о своих многочисленных встречах с Кащеем, Бабой Ягой и Змеем Горынычем, причем о последнем отзывался с особым уважением.

Вообще всех пациентов больницы Бутылкин и Семечкин делили на две части: «иностранных», то есть тех, кто воображал себя кем-то нерусским, и «отечественных».
В данный момент «иносранцев» в психушке пребывало всего три: Наполеон, Адольф Гитлер и Галилео Галилей. Был ещё американский президент Билл Клинтон, но когда он узнал, что о его отношениях с Моникой Левински все уже давно знают, то сначала злостно дрочил около месяца, а потом обиделся и стал Юрием Гагариным, чудом спасшимся из терпящего бедствие самолета. Остальные клиенты больницы - отечественные. Есть цари Иван Грозный и Николай-II, поэт Маяковский, и целых два Брежнева. Короче, много достойных личностей.

Правда, пару дней назад поступил экземпляр, который не укладывался в теорию приятеля Василия Ивановича - пришелец с ахуенно далекой планеты Хрум. На новичка сбежалась смотреть вся больница, хотя, честно говоря, смотреть было не на что. Обычный еблан, в плохо сидящем обшарпанном советском пиджачке, коротких брючках и замотанных изолентой очках с толстыми линзами. Как рассказывала уборщица Глаша, этот пришелец пытался прорваться в Кремль, чтобы поговорить с президентом России о том, какой песдец творится в мире. Естественно, что дальше милиционера у Кремлевских ворот незадачливый инопланетянин не прошел. Его отвезли сначала на Лубянку. Там его хорошенько попиздили, а потом, как и следовало ожидать, поняли, что он ебнутый наголову и отправили в психушку. Мужичок все не унимался, и, яростно размахивая руками, пытался втолковать санитарам и главврачу, что он самый настоящий пришелец, что прилетел на летающей тарелке и что знает, как бороться с коррупцией, бедностью, алкоголизмом, войнами и прочей хуйней, творящейся в мире.

   Убедившись, что пришелец не собирается сильно буянить, главврач решил смирительную рубашку на него не надевать, новичка поместили в палату к Гитлеру и забыли.
   Итак, в ту ночь Василий Иванович с напарником пили разбавленный спирт. Он на удивление хорошо шел! Заканчивался уже второй литр. Вдруг в коридор вышел этот пришелец.
   - Здравствуйте, - сказал он, подойдя босиком к столику врачей.
   - Здорово, здорово, - ухмыльнулся полубухой Петя. – Че не спишь?
   - Я решил покинуть вашу планету. Раз вы сами не хотите позаботиться о своей стране, что могу сделать я? К тому же, никто не верит, что я прилетел из космоса. Даже психи смеются. Наполеон всерьез советовал мне переквалифицироваться в генерала Моро, тогда он меня сможет расстрелять.
   - Да, - кивнул Петя. - Народ у нас недоверчивый. Да ты не парься! Спирту хочешь?
   - Спасибо, не пью.
   - И как же вы собрались улететь, голубчик? - поинтересовался  уже порядком захмелевший Василий Иванович.
   - Как и прилетел - на тарелке. Осталось три минуты, и она за мной прилетит.
   - А, - Петя в очередной раз жахнул. - Ну, ну!
   - Мне бы дверь открыть во двор, - попросил пришелец. - Не хотелось бы у вас тут ничего ломать...
   - А тебе такси в Шереметьево 2  не заказать? – ахуел от такой наглости Петя. - У нас тут и вообще-то и за хождение по коридору-то можно демидролу огрести, а ему ещё и во двор захотелось! А ну пшел нах спать!
   Пришелец глянул на Петю, глаза его вдруг ярко вспыхнули на какую-то долю секунды, здоровяк Семечкин словно жидкое бесформенное говно сполз на пол и захрапел.
   "Ну ф песду, заебала белка … надо завязывать…!" - подумал профессор.
   - Пошли, - предложил пришелец и с ожиданием посмотрел на Бутылкина.
   Вздохнув, Василий Иванович открыл дверь во двор и окончательно ахуел. Перед зданием лечебницы стояла настоящая летающая тарелка с подсветкой а-ля китайский будильник и кучей антенн а-ля Ауди А-8 с рублевки.

   - Прощайте, - сказал космический гость, превратившись в зеленого человечка из классического пендосского фантастического фильма. - Ваша цивилизация пока не доросла до общения с собратьями по разуму. И, возможно, не дорастет. Пейте водку, употребляйте наркотики, берите взятки… вообщем продолжайте жить как свиньи! Быдло вы есть, быдлом, видимо, и останетесь.
   - Это не я, - неожиданно для себя пролепетал психиатр.
   - Верю, - уныло промолвил пришелец. - К нам хочешь слетать?
   - Куда к вам?
   - На планету Хрум. У нас хорошо! Воздух чистый, птички поют!

Вдруг выпитый спирт мощно пизданул профессору в голову. Ему стало решительно на все похуй. Началась движуха. Хотелось пойти и жестоко отпиздить кого-нибудь. Под руку попался пришелец и Бутылкин решил доебаться до него.
   - Спасибо, Скучно у вас там. Баб не поебешь, не бухнешь по-человечески, травы наверняка тоже не покуришь! Все, сцуки, небось, суррогатом заменили. По тебе-то видно, какие у вас там задроты живут. Нехуя мне у вас там делать! И вообще, не вам нас жить учить. Живите как задроты у себя, а нам и так нравицца! – осмелев, сказал профессор.
- Зря, - пришелец отворил дверцу и залез в тарелку. - Ну, бывай!
- Пошел на хуй, зеленое кастрированное чмо! И больше к нам не суйтесь! – спокойствие инопланетянина привело бухого в жопу профессора в ярость. Качаясь, он подошел к тарелке и со всей силы уебал по ней ногой. Это было последнее, что он помнил. Потому что в следующий миг импульс неизвестного происхождения ебанул его так, что на несколько часов он отрубился.

   Когда Бутылкин утром с дичайшего бодуна все рассказывал главврачу, тот, естественно ни во что не поверил. Не поверил Василию Ивановичу и Петя Семечкин, который, проспавшись, абсолютно нихуя не помнил.

После пятого пересказа Василием Ивановичем ночных событий в глазах главврача зажегся огонек профессионального интереса.
-О-о-о! Да похоже, у тебя крыша поехала, братец! - внушительно произнес он.
Бутылкина долго проверяли и исследовали на предмет наличия душевного заболевания. Какое-то время ему даже пришлось пожить в одной палате с Галилеем. В конце-концов его таки отпустили, так и не найдя никаких признаков психической болезни.

Испытав на себе все методы, применяемые к психически больным, Василий Иванович вдруг почувствовал дикое отвращение к своей профессии, уволился нахуй из больницы, устроился работать лесником. Теперь вот пиздит браконьеров, жрет самогон собственного приготовления, пишет книгу про инопланетян. Даже Леший к нему иногда заходит… В последнее время, кстати, все чаще…