Карл Эринархович – ученый-физик. Большой раньше был человек. В закрытом НИИ научным отделом заведовал. А потом случилась перестройка. И ненужным никому стал Карл Эринархович. Институт сократили, отдел закрыли. И на родину Карл Эринархович выехать не может из-за грифа секретности. Он, бывает, запирается в своей комнате и что-то долго пишет, а потом выбрасывает в мусоропровод, пьет неразбавленный спирт и плачет.

Серега – бывший шахтер. Говорят, он стал таким молчаливым с тех пор, как жену его и    сынишку  Мерседес сбил. Того козла деньги выручили, а Серега полтора года в психушке после этого лечился. Но это только слухи. Он нам ничего из той, своей жизни не рассказывает, да мы и сами не спрашиваем. К чему тревожить незажившие раны?

Андрюша – студент. Детдомовец, учится на платном отделении. Парень вкалывает на 2 работах, чтобы оплатить обучение и как-нибудь питаться. Тяжело ему. Я сам такой был и знаю по себе, что такое, когда нет времени, чтобы девушку на танцы сводить; нет денег, чтобы сводить в кафе и на вопрос «Где ты живешь?» приходится стыдливо отводить глаза и вполголоса отвечать «В коммуналке». Я подкидываю ему иногда сотенку, чтобы парень нормально поел в городе, а не ждал до часа ночи, пока освободится кухня.

Лена – проститутка. Приехала из провинции, чтобы поступить в вуз. Но не знала она, что поступить в вуз можно только за деньги. И провалилась на экзаменах. А когда те гроши, которые она скопила, кончились, пришлось ей пойти на панель. Я ее не осуждаю. У нее, в конце концов, выбора просто не было. Но ту суку, которая ее на иглу посадила, прирезал бы собственными руками. Лена хорошая, когда не колется. А когда колется…

Петюня – прапорщик. Не знаю, почему его Петюней зовут. Мужику 45, весит  под 130 килограмм, а вот поди ж. Еще при Брежневе он служить начинал. Все в офицеры мечтал выслужится. А потом настал 93 год – ГКЧП. Петюня был его ярым сторонником. А когда путч провалился, распрощался Петюня со своими четырьмя звездочками. Опять сержантом стал. Вот и живет он теперь, перебиваясь случайными заработками и вымещая зло на спивающейся, уставшей от жизни жене.

Иван Семенович – ветеран. Он из нас самый старший. Хвастается, даже, что со Сталиным за руку здоровался. Ему сейчас тяжелей, чем нам всем. Он кровь проливал за то, чтобы «Зиг Хайль!» над Россией не звучал, а свастиками все подъезды изрисованы. Но, выходя за хлебом, он видит ночной клуб, в который из дорогих иномарок вышагивают лица кавказской национальности. Домой Иван Степанович приходит, кипя от ненависти. Кричит: «Правильно Сталин их на север высылал! Их всех перебить надо тогда было!»

Кота зовут Матвей. Он единственный из нас не пьет…