Я – преступник. Пока что об этом знаю только я. Но скоро за мной придут улыбчивые ребята в серых костюмах и вежливо попросят пройтись с ним. А если я вдруг откажусь, они, упаси боже не сделают мне больно. Они выйдут и закроют за собой дверь. После чего в квартиру пустят газ. И уже врачи приедут забирать мое тело. Для инъекции. Но это все будет уже завтра. А пока что я – преступник.
За 18 часов до описанных событий...

Утро. Будильник разбудил как обычно в 6. «Ебаные врачи»-подумал я. Какому пидарасу-лекарю пришла в голову мысль что 6 утра - самое время для пробуждения молодого организма? И эти белые стены. Стоп! О чем я думаю? Немедленно улыбайся. Иначе опять придется сидеть в Комитете по нравственности и доказывать, что недовольство на твоем лице вызвано не ранним пробуждением, а тем, что ты отлежал себе руку во сне. Опять придетися врать. А я – не люблю врать. Надоело... «Улыбайся, улыбайся, ты всем доволен»- заставляешь мозг думать о хорошем. Одним глазом смотрю на эмоциональную камеру в углу. Наблюдает сцу.... Молчу-молчу, а то не миновать Комитета по нравственности.
Завтрак. Блять! Как хочется мяса вместо этих ебанных овощей! Мя-са, мя-са!!! Так. Лампочка на эмоциональной камере сменилась с зеленой на оранжевую. Наблюдает ебаная железка... бл... тс-с-с-с. Еще пару таких мыслей и поход в Комитет мне обеспечен.

7 Утра. Вагон монорельса. Улыбайся. Улыбайся всем. У тебя на сегодня много важных дел. И одно действительно ВАЖНОЕ. Улыбайся, улыбайся даже этой старой бля... тс-с-с-с-с.
8 Утра. Офис. Уффф. Слава богу. Сел в кресло. Теперь я временно скрыт от камеры. Что там у нас на сегодня? Опять эти уро... тс-с-с-с коллеги навалили много работы. Ладно. Будем делать вид, что трудимся. Так. Таблицы, таблицы, таблицы. Заебали!!! На мониторе вызов. Ну нихуя себе... начальник Службы Эмоционального Наблюдения. Комитетчик хуев. Ну-с. Пройдемся к этому тощему задроту. Главное – улыбайся.
9 утра. Улыбайся. Слушай его и улыбайся.

-Да, Николай Николай, да я осознаю что мое поведение стало несколько агрессивным.
-Да, Николай Николаевич, да я сегодня плохо подумал три раза.
-Нет, Николай Николаевич, только три.
-Какая камера?
-Как установили новую камеру эмоционального наблюдения в моем кабинете?
-Простите Николай Николаевич. Не повторится. Верой и правдой....
-Да, я помню закон от 12 июля 2008 года.
-Да, я помню что ругательные выражения запрещены к употреблению...
-Да я и в мыслях такого не держал...
-Да, я знаю, что техника Комитета по нравственности не дает сбоев.
-Да я знаю, чем мне это грозит.
-Поймите и вы меня, я же живой, ЖИВОЙ. Я не могу радоваться 24 час в сутки.
-Всем доволен!
-Как уволить?
-Да я в первый раз!!!
-Ну простите, бес попутал! Знаю что не первый раз. Больше не повторится. Есть!
11 утра. Ланч. Убогий ресторанчик. Слава богу, в туалетных кабинках камеры наблюдение за эмоциями не поставишь. Только обычные видео. Ну ничего. Недолго осталось. Белоснежные стены. Ссу... Господи. Можно думать матом и никто за это не будет тащить к врачам  Комитета по нравственности. Когда в 12 июля 2008 года депутаты единогласно приняли закон об общественной нравственности никто не думал, что так все закончится. Сначала исчезли все надписи на стенах. Даже невинную «Спартак-чемпион» убрали. Хотя я  никогда не любил Спартак. Потом пропали некоторые ведущие с телевидения. Потом пропало кино. Вообще. Любое. Сначала иностранное. Потом и наше. В нем встречалось насилие. Единственный оставшийся канал транслировал передачи о дикой природе. Старательно вырезая кадры охоты зверей друг на друга. Потом возник Комитет. Эмоциональные сканеры по всем углам. Подумал плохо – добрые врачи вкатят тебе дозу релаксина. Ближайшие 5 лет сможешь жить как овощ. Зато будешь всем улыбаться и думать только о хорошем. Дольше всех сопротивлялась Сеть. Время от времени возникали подпольные сайты. На них и только на них можно было прочитать заветное «бля». Когда я увидел последнего из владельцев таких сайтов - было уже поздно. Он выходил из белоснежного здания Комитета, глядел в небо и улыбался. Рукав был закатан и след от недавней инъекции еще был виден под кожей. Я специально наступил ему на ногу как можно больнее. Так хотелось услышать знакомое «Куда ты прешь, еблан!». Он прошел мимо. «Простите» - сказал он.

Так. Ладно. Я сюда не сцать пришел. За бешенные деньги какие то подпольщики обещали мне положить под унитаз нужную мне ВЕЩЬ. Ага. Вот она. Черт. Ну и здоровая. Куда же ее спрятать?
Час дня. Офис. А секретарша у нашего ничего. Ножки, попк... Так. Стоп. Комитетчик говорил что то про новую эмоциональную камеру в моем кабинете. Молчу молчу. Таблицы, таблицы, таблицы. Улыбайся. Улыбайся. Ведь у тебя с собой ВЕЩЬ.
Восемь вечера. Улыбайся. Улыбайся. Уффф. Все. Рабочий день окончен. Пройдусь пешком.
Здание Комитета. Белоснежные стены. Из скрытых динамиков льется пение птиц. Боже, даже птицы исчезли из этой страны... А в здании сидят патриархи. Милые, добрые, как манная каша... Стоп. Опять эмоциональная камера. Улыбаемся. Ну ничего. Сегодня мы с вами сочтемся. У меня же есть ВЕЩЬ!

Десять вечера. Ужин. Опять без мяса. Ну ничего. ВЕЩЬ со мной.
Полночь. Как мне удалось подойти незамеченным к комитету по нравственности я не понял. Дуракам везет наверное. Ну чтож. Сейчас мы сочтемся. Достаю ВЕЩЬ. Это обычный баллончик для несмываемого граффити. Жалко что росту во мне не 2 метра. Буквы получились бы выше. Ну да ничего. И так сойдет. Сердце стучит. Буквы выходят неровными. Скорее, пока не увидели. Последний штрих. Над последней буквой. Все. Теперь колите мне релаксин. Я – согласен. Но завтра все увидят это...

... На белоснежной стене, точно посредине, метровыми буквами было написано слово ХУЙ.
...
Я – преступник. Пока что об этом знаю только я. Но скоро за мной придут улыбчивые ребята в серых костюмах и вежливо попросят пройтись с ним. А если я вдруг откажусь, они, упаси боже не сделают мне больно. Они выйдут и закроют за собой дверь. После чего в квартиру пустят газ. И уже врачи приедут забирать мое тело. Но это все будет только завтра. А пока что я – преступник. И ЕБАЛ Я ВАС ВСЕХ С ВАШЕЙ НРАВСТВЕННОСТЬЮ.