Жопы у неё не было совершенно.

Зато была длиннющая сигарета в напомаженных губах, бледное, вытянутое лицо, долговязая фигура, извивающаяся на ветру угодливостью во всех своих степенях свободы. На шилообразных каблучках. Вязаная шапочка-облипок с высовывающимся из под неё пуком пережжённых волос, жёлтая курточка и невзрачный сопровождающий. Сигарета, разгорающаяся красным на ветру, или когда она деловито затягивалась, стремительно превращалась в дым, окутывающий её спутника. Спутник тоже курил.

Спутнику ещё требовалось над собой трудиться и по настоящему взрослеть, а вот она, она давно уже созрела, чтобы лечь под кого угодно. Привычно, или из любопытства, или за деньги, или не в силах устоять требовательной воле сильного.

Идущий рядом ещё не набрался необходимого количества умишка и ничего этого не понимал, не читал в её лице, взгляде.

Сейчас он был занят другим. Упоением и самолюбованием, что зацепил такую клёвую девчонку. Охотно-согласную только с ним, а как же, весёлую и прилично выглядящую. В обтягивающих молодость джинсах.

Они почти синхронно покашливали, сутулясь. Страдали малокровием и сердечной недостаточностью. Маялись желудком.

Но улыбались, ощущая свою исключительность по месту рождения в сером, промозгло-холодном городе, среди вечного смога машин и заводов. Немного бледнея и хирея.

Цивилизация и продвинутость дорогого стоят...

Для них функционировали дискотеки и продавались светящиеся химией даже на дневном свету коктейли. Болтались в магазинах на плечиках всякие шкурки с приклеенными, но так восхитительно сверкающими стразами, что оторвать восхищёно-заворожённый взгляд было нельзя. Надобно было только платить деньги за возможность обладания модной тряпочкой, и заботливые родители охотно или скрепя сердце это делали.

Ребёнков надо баловать. Особенно ежели в городах...

А как ещё их можно поженить?

2005 год

Степан Ублюдков родитель половозрелой дочери и графоман