Не выйдя ни еблом, ни ростом,
(Ни в БДТ, ни в баскетбол),                    
Ни разу не втыкал отросток
Я в недоступный женский пол.

И мозг одной лишь мыслью занят,
И пах отчаянно болит.
Ведь хер-то, как с рассвета встанет,
Так, до заката, и стоит.

Но сказок лживые намёки
Мне словно битой по еблу:
Чтоб не остаться одиноким,
Из лука выпущу стрелу.

На палку натянул верёвку,
И заёбенил весь колчан,
Стреляя пылко, но неловко,
Куда глядел тупой кочан.

Не Рабенгут я. Рабенбобен.                        
Ведь оперениями стрел,
Ежу огромному подобен,
Вовсю террариум пестрел.

Когда б я был, как Казанова,
Или, хотя б, как Дон Гуан,                            
Я б каждый день с козою новой
Был вместо этих игуан.

Я не боюсь кровосмешенья,
Но, что-то мысли завелись,
Что никогда  мои мишени
Не превратятся в Василис.                              

Уж темя инеем побито,
Но, как и много лет назад,
Храню, по-прежнему, обиду
Я на Бобруйский зоосад.