Утро первого дня нового, 2006 года. 6 часов.

На первом канале заканчивается запись концерта и картинка меняется. В кадре – стол ведущего новостей. Сам ведущий – на столе. Лежит. На нём рубашка и пиджак. И трусы. Трусы, по всей видимости, когда-то были белыми. Ведущий спит, блаженно улыбаясь во сне.

Камера отъезжает в сторону и слышаться приглушённые ругательства, потом звук пощёчины и глухой удар чего-то тяжёлого, падающего на пол. Камера резко возвращается к столу, успевая увидеть женщину с голой, возмущённо подрагивающей грудью, стремительно отходящую от стола ведущего. Если успеть всмотреться в лицо этой женщине, то она очень похожа на другого ведущего новостей – Екатерину Андрееву, только помятость лица и почти чёрные мешки под глазами портят всё сходство. Впрочем, кто же смотрит на лицо, когда в кадре трепыхаются сиськи?

Ведущий полулежит-полусидит на полу, моргая глазами, словно очкарик без очок. Становиться понятно, что он не понимает где он находиться и вполне возможно не помнит, кто он. Схватившись за край стола, он пытается подняться. С третьего раза ему это удаётся. За кадром слышится злобный шёпот. Разобрать слова почти невозможно, но кажется одно из слов – «блядь».

Тем временем ведущий совершив над собой героическое усилие всё-таки отпускает стол и твёрдой (по крайней мере, как ему кажется) походкой пытается его обогнуть, чтобы сесть в своё кресло. Кажется, он переоценивает свои силы, столь сложная задача ему не по зубам и потому на повороте он врезается в край стола. Понятно чем.

Ведущий снова на полу, держится за пах и тихо поскуливает. Камера (за кадром кто-то давится истерическим смехом) берёт крупный план его лица. Лицо очень грустное, в глазах  – тоска и полопавшиеся сосуды. Сверху на него выливается непонятно откуда взявшаяся вода. Тоска в глазах усиливается, лицо исчезает из кадра. Камера отъезжает и в кадре вновь появляется ведущий, держащийся одной рукой за угол стола, а другой – массирующий паховую область. Он глубоко дышит и выражение страдания на его лице постепенно сменяется удовольствием, появляется светлая улыбка.

В кадр снова входит гологрудая фурия, похожая на Екатерину Андрееву и молча отвешивает ведущему подзатыльник, потом берёт его за ухо и что-то яростно шепчет, разобрать слова совершенно невозможно. Лицо бедолаги вновь приобретает страдальческое выражение и, с видимым сожалением оторвав руку от трусов, он всё-таки садится в кресло ведущего. Несколько секунд протупив, ведущий запускает руку под стол, кажется куда-то между ног и, порывшись там немного (опять злобный шёпот за кадром, на этот раз совершенно отчётливо слышно слово «блядь»), вытаскивает галстук.

Посмотрев ещё некоторое время на эту важную деталь одежды, всю в праздничных пятнах: красных, кажется кетчупа, жёлтых – мочи и белых, совсем уж неприличных, он принимает, наконец, отважное решение и отбрасывает галстук в сторону. На столе стоит монитор, в котором должен появляться текст и ведущий, щурясь, глядит в него. Потом пытается что-то сказать. Страшный звук вырывается из его горла, создаётся ощущение, что где-то рядом пытается посморкаться безнадёжно больной гайморитом слон. Ведущий замолкает, в расширившихся глазах – ужас и отчаяние.

За кадром раздаётся возглас: «Катюха, падай ты итаму мудаку тёплаго кiфиру!». Спустя полминуты Катюха подаёт. Она по-прежнему неодета и раздражена. Кефир выпивается залпом и ведущий уже уверенней глядя в монитор отчётливо, хотя и слегка заикаясь, по слогам произносит: «Э-тот ри-сур-с соз-дан длиа нас-та-йас-щщ-их п-па-дон-кав. Т-те ка-му не нра-в-вя-ца сла-ва х-х-хуй и пез-да м-мо-г-гут-т ит-т-ти н-на х-х-уй. Ас-с-с-таль-ные пруцца». Смотрит дальше и вдруг понимает, что что-то не так. Тогда он отрывает взгляд от монитора и смотрит куда-то за камеру. Глаза его опять округляются, то, что он видит, потрясает его до глубины души. Это продолжается около минуты.

Вдруг ведущий забирается на стол, по всей видимости, решив, что обходить его слишком долго, сложно и опасно и слезает с другой стороны, пошатываясь и держа курс на камеру. Постепенно всей, только начавшей похмелятся, стране становится видно маленькое жёлтое пятнышко на застиранных серых боксерах, а так же то, что из трусов почти ничего не выпирает. Потом камера резко разворачивается и в кадре появляется изнаночная сторона студии…

На заднем плане вповалку спят трое рабочих, голова одного из них лежит на спине другого и изо рта стекает тоненькая струйка слюны. У третьего из носа при каждом выдохе появляется большой зеленоватый пузырь. Но это всё хуйня по сравнению с тем, что происходит прямо в центре студии. Неизвестный мужчина средней степени небритости стоит с початой бутылочкой пива в правой руке (видно как по стенке бутылки соблазнительно стекают капельки конденсата) прикрыв глаза от наслаждения и слегка склонив голову, а перед ним, стоя на коленях и уткнувшись носом в лохматый пах, совершает последовательно-поступательные движения головой женщина по имени Катя, очень похожая на ведущую Екатерину Андрееву.

Ведущий, гнусно хихикая, берёт крупным планом голову женщины. Её ухоженные волосы разметались по плечам, видно, что она очень старается, но у неё что-то не получается. Вдруг появившаяся в кадре рука мужчины отстраняет голову от промежности и становится понятно, что именно не получается. Ей не сразу удаётся выпустить хуй изо рта, хотя он не заглочен даже на две трети длины и на какой-то момент он повисает в кадре целиком. Даже приблизительно его длина не менее тридцати – тридцати пяти сантиметров, а ведь он ещё не до конца встал!

Хуй угрожающе надвигается на камеру, постепенно расплываясь в объективе, становится понятно, что его обладатель движется к ведущему. Слышится крик, камера падает на бок и картинка пропадает. Помехи.

***

Последствия этого новогоднего утра были довольно необычны. Плохо пришлось только ведущему – он скончался по дороге в больницу, став жертвой врачебного похмелья. Судьба неизвестного мужчины (им оказался уборщик телестудии, незарегистрированный приезжий из Украины, Петро Пивчонко), как и Екатерины Андреевой сложилась весьма удачно. Он через неделю был депортирован на родину, где вскоре совершенно неожиданно получил должность замминистра. Злые языки утверждали, что на эту должность его назначили по просьбе некой Юли.

Андреева, несмотря на то, что никто так и не смог доказать, что в кадре была именно она, была со скандалом уволена. Через две недели её назначили личным секретарём Президента. Злые языки промолчали, все точно знали, что назначена она была исключительно благодаря своему профессионализму.