- Ах ты сволочь сраная! –  внезапно выругался  в толпу коренастый, слегка сутулый мужик в милицейской форме при погонах, и погрозил кому-то кулаком.
- Ну?!! – выпятив нижнюю челюсть, нетерпеливо обратился он непонятно к кому, и ткнул указующим перстом в близстоящего. – Вот ты!
- Тебе чего, мужик? – отклонив маячивший у самого лица палец, холодно поинтересовался парень, строгом костюме, и, прищурившись, поправил очки.  Толпа раздалась вокруг них, образовав нечто вроде ринга для запрещённых уличных боёв, в центре которого застыла в живом исполнении композиция «быдло VS интеллигент».
- А ну-ка, сволочь, быстро скажи: на горе Арарат растёт красный виноград! – потребовал мужик, вынул из-за пазухи блестящий револьвер устрашающих размеров, и уткнул его дулом человеку в лоб. Толпа ахнула  и, раздавшись по сторонам, стала быстро редеть.
- Ну?!! – крикнул спятивший милиционер, и с громким щелчком взвёл курок.
- Эй, эй, успокойся, - отшатнувшись, парень замер, и приподнял ладони в предупреждающем  жесте.
- Ты, сука, блядь! – громогласно заревел коренастый, сильно ткнув непонятливого человека  пистолетом в череп. – Говори, гад! Пристрелю!
- Тихо, тихо! – испуганно сказал парень, и торопливо проговорил: - На гоге агагат гастёт кгасный виноггад!
- Так и есть! – убеждённо воскликнул милиционер. - Вот сволочь!
И он ударил опрашиваемого рукояткой пистолета по переносице, разламывая очки пополам. Молодой человек в костюме, взвыл, и осел на пол, схватившись за переносицу, а милиционер бычьим взором окинул опустевшую платформу и, нагнувшись над упавшим, со злобным удовлетворением процедил:
- Картавый, сука… Лекальщик!
- Мужик, ты чего, совсем охуел?! – выкрикнул парень, и попытался подняться на ноги, но милиционер лёгким пинком в висок повалил противника на асфальт.
- Лежать, сраный лекальщик! – приказал милиционер, и навёл на парня пистолет. – Ишь, скотина какая!
- Что тебе нужно? – истерично спросил человек в костюме, лёжа на заплёванном перроне, закрывая голову руками.
- Лижешь, тварь? – с ненавистью осведомился милиционер, и сплюнул рядом с приподнявшимся на локтях парнем, который, с ужасом глядя в смертельную пропасть направленного в лицо ствола, шаркая каблуками об асфальт, отползал от взбесившегося стража порядка.
- Что? – растерянно спросил он, не прекращая понемногу удаляться от ненормального.
- Стоять! – велел обладатель пистолета, и всадил пулю в ботинок человеку, прострелив ступню насквозь.
- Ааааа! Чёрт! Господи… Блядь! Сука! – сдавленно закряхтел парень, схватившись за изувеченную ногу. – За что, мудак?
- Лекальщик? – не слушая причитаний жертвы, продолжил дознание мужик, выбирая пистолетом на лежащем теле место для следующей пули.
- Блядь!.. Пиздец... Ты о чём вообще?!! – со стоном, отчаянно возопил недогадливый щенок.
- Пёзды лижешь, козёл? – прямым текстом рявкнул псих в милицейских погонах. – Лижешь?
- Нет! – моментально соображая. – Даже не пгобывал!
- Ах «не пгобывал»! – с издевательским удивлением передразнил милиционер. – А картавишь зачем?
- Да я с детства… Чёрт! Бля… - несчастный всё пытался зажать рану на ноге, кровь ручейками бежала сквозь его пальцы, и стекала на землю под подошву.
- Врёшь, сволочь, - не поверил милиционер и приказал: - Открой пасть!
Молодой человек в костюме послушно, но нерешительно приоткрыл ротовое отверстие.
- Шире!
Парень разинул рот что есть силы, и зажмурился, ожидая выстрела. В наступившей тишине было слышно только сопение, издаваемое обезумевшим мужиком. Сопение приблизилось, и жертва ощутила смердящее дыхание палача.
- А откуда тогда «хУйня»? – ставя ударение на первый слог, гневно вопросил сумасшедший, и подозрительно указал пальцем куда-то в глубь гортани допрашиваемого.
- Какая ещё «хУйня»? – удивлённо спросил парень.
- Открыл ебало!!! – оглушительно взревел милиционер, и палец его побелел на спусковом крючке. Парень поспешно распахнул рот и замер.
- Какая? Какая?!! – выкатив налившиеся кровью глаза, заорал милиционер. - Вот такая!
И, схватив рукой в кожаной перчатке лжеца за нижнюю челюсть, с силой дёрнул её вниз. Послышался хруст лопнувших суставных сумок, потонувший в диком крике покалеченного человека, - позабыв про боль в ноге, он надрывно и исступленно кричал, биясь в железной лапе истязателя, который ощерился в довольной улыбке, наблюдая, как в горле жертвы трепещется, прикреплённая к верхнему нёбу, крупная, вертлявая хУйня.
- Пиздолиз картавый! – громко резюмировал милиционер, и оборвал истошный крик несчасного ударом рукоятки револьвера по голове.
Парень обмяк с неестественно широко разинутым ртом, в который тут же засунул свободную руку садист в погонах, предварительно переложив пистолет в ладонь, обтянутую перчаткой.
Сжав цепкой щепотью костлявые пальцы, он ухватил ими за «хУйню», врезаясь в нежную слизистую оболочку острыми ногтями, и резко рванул на себя и вбок, будто подсекал спиннингом рыбёшку.
Плоть с мокрым треском отслоилась от костей черепа, и, выдирая за собой кровавую тряпку ошмёток тканей гортани, мясник извлёк из горла бессознательного человека шевелящую раздвоенным кончиком гигантскую хУйню, и швырнул её себе под ноги. Адская боль от проведённой операции пробилась даже сквозь оглушение, и человек, захлёбываясь, закувыркался по станции, булькающее хрипя, и поливая кровью асфальт под собой.

С двух концов платформы с обнажённым оружием бежали слуги закона, и матерно приказывали маньяку бросить пистолет, и лечь мордой в землю.
Милиционер достал светящийся жетон оперуполномоченного СИЛ (Служба Истребления Лекальщиков), и бегущие к месту происшествия рефлекторно дали отмашку такими же значками.
- У него была хУйня! – заявил опер СИЛ, и указал подбежавшим коллегам на валяющуюся на асфальте вырванную хУйню.
- О боже… - произнёс один из прибывших. – Проклятая тварь.
- Расплодились, мутанты-лекальщики, - подтвердил другой, наблюдая за агонией существа, которое судорожно выгибалось мостиком в расширяющейся луже крови, как сбитая машиной кошка.
- Я их за версту чую, - мрачно добавил опер. – Но, сука, скольких же он заразил…

Лекальщики были мутантами-паразитами, маскирующимися под обычных людей, и заражающих хУйнями человеческих особей во время поцелуя или сеанса орального секса. Их было практически невозможно вычислить, ибо в юном возрасте хУйни у них неотличимы от «язычка» у начала гортани обычного человека, но с возрастом хУйня грубеет и увеличивается, а в голосе мутанта проступает лёгкая картавость, которая по мере интенсивности использования заражающего придатка усиливается, и доходит до полной невозможности произношения буквы «р».
А пойманный паразит был матёрым, и заразившим не менее нескольких сотен людей. И только благодаря усилиям организации СИЛ удавалось сдерживать бешеный темп роста популяции этих тварей.
- Долизался, паскуда? – спросил оперуполномоченный СИЛ у слабо бьющегося о металлическую ограду мутанта, уже потерявшего рассудок от невыносимой боли. – Теперь тебе одна дорога.
И с этими словами он схватил сипящего выродка за шкирку и за ремень, поднял его, и перевалил через ограждение.

Дёргающееся тело мутанта тяжело бухнулось на землю, и вылезшие из-под станции бомжи, немедленно принялись по-очереди насиловать его в окровавленный, разорванный рот,  чтобы как следует насладиться, прежде чем разрезать его на куски и съесть, зажарив над костром.
- Родившись картавым лекальщиком, - задумчиво констатировал милиционер, глядя хлюпающую возню в зарослях забрызганной кровью крапивы. – Сдохнешь сипатым хуесосом.