Возможно, что Парамон Петрович Вертепов был по природе мысли своей – изобретатель. Он выхаживал идеи, высиживал и порождал их в любых иных формах движения и покоя. Идею бронированных велосипедных войск в условиях жесточайшего энергетического кризиса пришла к нему внезапно. Тогда, когда он узрел по телевизионной трубке живую картину наезда крупной техники из России на китайского велосипедиста. Сам велосипед при этом не пострадал. Единственно, кто пострадал в этой ситуации, была голова велосипедиста. Раздавленная гусеницей бульдозера, голова была изменена до неузнаваемости лица покойника и первоначального вида велосипедного шлема. Оператор несколько раз показал Парамону Петровичу этот несчастный смятый шлем и от впечатления Парамон Петрович изобрел в уме бронированный велосипед.

-Хуйня все это, я тебе говорю, - Никита Иванович - сосед Парамона Вертепова по лестничной клетке – спокойный по характеру мужик, проработавший сорок лет на одном и том же производственном объединении, не хотел заниматься ерундой и наваривать на велосипед Вертепова защитные металлические щиты. Он соорудил во дворе дома из заборных досок себе сарай и благоустроил его внутри под мастерскую, в которой днями мотал за верстаком пенсионное время, а летом и вовсе ночевал.  

-Ну хоть за деньги, если не за соседство, прошу ж тебя, уважаемый, навари мне броню, мне эксперимент ставить надо, - умолял Вертепов.

-Как ты их хоть наваривать собрался? Это ж весить будет, я ебу, как штанга. Куда ты собрался катить на этой штанге?

Через неделю Вертепов вывесил по району объявления, что ему требуется напарник для участия в эксперименте. Поскольку после навешивания листового железа на веломашину, ее двигательная способность упала практически до нуля, Парамон признался себе, что собственной физической подготовки ему не хватает. Когда Никита Иванович сваривал ему газом две велосипедные рамы, а затем перевешивал велоброню на полученный тандем, он понимал, что толку не выйдет:

-Бля, зря деньги тратишь, железа сколько вон извели, можно было гараж поставить. Я б тебе такой сварил.

-Да зачем мне гараж? Сюда вот вари еще, - помогал советом Парамон и суетился вокруг газового огня, как мотылек, - тут вот вари, тут прострелить смогут.

-Не мешай, - отваживал его Никита Иванович от производственного процесса, - пока хоть скорость взять научись. А что тебе бояться прострела, когда ты без движенья – легкодоступная мишень. Тебя и простой гранатой тогда пришибить можно, не то что из орудия.

Парамону Петровичу везло. На объявление явился некий Яша, более известный как местный дурак, вполне безобидный и крупный малый, который с успехом приложил тягу к педалям и порвал цепь.

-Дурак ты Яша, - вырвалось в сердцах у Вертепова, хотя он и понимал, что объективно Яша ни при чем. Он сам кричал ему «дави на всю!». Велотанк, покинутый пассажирами, уныло лежал на боку и Яша улыбаясь смотрел на его обездвиженное тело.

-Куда ж еще варить больше? – спрашивал, зевая, пожилой сварщик, Парамон Петрович разбудил Никиту Ивановича в одиннадцать вечера. По своей рабочей привычке Никита Иванович ложился спать рано, как только темнело, а потому теперь не столь охотно принимал соседский денежный взнос наперед за сварочные роботы, - давай утром. Сейчас свет надо будет включать.

-Да что свет, я утром буду эксперимент ставить уже. Вари побольше в район головы. Чтоб голова была под защитой. Иначе в лепешку голову. Понимаешь, Никита Иванович, чисто в лепешку.

Когда они доваривали последний лист, Никита Иванович не выдержал:

-Да нахер же столько наварили? Фугасом ты его что ли брать собрался, этот твой велосипед? – и пошел спать домой, чтобы сосед его более не тревожил.

Утренним взрывом повышибало все стекла в ближайшем доме, в остальных частично. Сарай Никиты Ивановича снесло взрывной волной, оставив на обозрение зевакам единственно верстак, закрепленный на бетон. Велотанк отбросило на детскую площадку. Беспомощное тело Парамона Петровича извлекала на свет божий из железного  кожуха велоброни бригада скорой помощи.

-Конструкцию внутри на целостность проверить надо, – пытался удержать врачей Вертепов. В его голове звенела одна протяжная нотка, возможно эхо, ничего другого в возникшей суете услышать ему не удавалось. Кроме того, до колен ноги ему оторвало взрывом начисто. А выше колен кое-что еще оставалось.

Когда Вертепов уже готовился к выписке из больницы,  в палату к нему заглянул Никита Иванович, удерживая в руках сумку с гостинцами:

-С сараем надо как-то решать, - сказал он Парамону, стараясь не глядеть на его ноги.

-Да решим, Никита Иванович, не переживай, - Вертепов замахал руками, мол, все образумится, и добавил. – Строительную мину удалось достать. Противотанковых не было.

-Да куда там противотанковой. Той не только ноги и голову оторвало бы вместе с верстаком.

-Голову не оторвало бы. Там хорошую толщь мы наварили. А вот ноги да, - почесал он затылок, - придется второго напарника искать. Если в ногах броню укрепить, цепь поставить помощнее, тогда одному Яшке не справиться.

-Ну, я пошел тогда. - Никита Иванович встал и направился к двери, - да, кстати, у тебя размер ноги какой был? У тебя туфли летние вроде хорошие остались. Наверно и зимняя обувь имеется. Ты мне ее за сарай отдай. Жена тоже вот ругается. У нее там консервация стояла, соленья какие-то. А я тебе вот, принес, - он развернул газету и обнаружил для больного железный вареный шлем, - на вот, береги голову. Если будет давить где, скажи, я подпилю. Это я быстро.