Однажды я поздоровался с человеком и оторвал ему руку. Я не хотел отрывать ему руку, но так вышло. Тогда человек стал возмущаться, дескать, чего это я ему руку оторвал. Я, будучи человеком интеллигентным и воспитанным, извинился перед ним и попытался вставить руку обратно. Но у меня не получалось. Я ее и так, и эдак, а она не вставляется. Я хотел как лучше, но человек этот, видимо был невоспитанным, потому что начал грубо ругаться.

При всей своей сдержанности, такого откровенного хамства я стерпеть уже не мог и откусил человеку подбородок. Но вместо того, чтобы извиниться передо мной за свою ругань и недостойное поведение, человек стал кричать.

Откуда, скажите мне, берутся такие бессовестные люди?!

Мне ничего не оставалось как откусить ему рот, чтоб не слышать крик. Но откусить рот у меня не получилось. Тогда я плюнул на всё (с такими людьми бесполезно иметь дела) и откусил себе правое ухо. Я думал, что одним ухом слушать этот отвратительный крик будет не так противно. Однако я ошибся, поэтому пришлось откусить себе и второе ухо. Я бросил оторванную руку на землю, аккуратно положил в прозрачный пакетик свои откусанные уши, отвернулся от человека и в тишине пошел домой.

Через некоторое время я заметил, что уши в пакетике обрастают мхом. Мне это не понравилось. Еще бы! Кому же, скажите, понравится, когда его собственные уши обрастают мхом? То-то! Сначала я хотел сбрить мох, но вспомнил, что забыл взять с собой бритву. Так ведь и выбросить их жалко - мои же... А смотреть как они обрастают мхом было просто отвратительно и невыносимо.

Я пошарил рукой в кармане и нашел карандаш. Им и выколол себе левый глаз. Подумав, что один глаз мне может еще пригодится, пошарил в другом кармане. К своей радости обнаружил в нем лейкопластырь. Да, хороший лейкопластырь. Бактерицидный. Я залепил им правый глаз. Теперь я не видел ушей в пакетике, а значит не видел как они обрастали мхом. Да и не обрастали они теперь скорей всего, ведь я не видел! И это было хорошо.

Однако мне было неудобно идти, потому что я постоянно на что-нибудь натыкался.
И падал.
Вставал, шел, натыкался на какой-нибудь предмет и снова падал.
Бух! Бамс! Бу-бух!

Ну нельзя же так все время! В конце концов, это же неприятно. Тогда я подумал немного. Я специально не вставал, чтобы снова не упасть и в лежачем положении думал. Внезапно ко мне пришло озарение - нужно отгрызть себе ноги, тогда уж я точно не буду натыкаться на разные предметы.

Левую ногу я удачно нащупал зубами и мигом ее отгрыз, а вот правую найти не смог. Ведь не видно ничего, да и руки по непонятной причине забыли где она находится.

И тут я вспомнил, что у меня есть нос. Им и стал принюхиваться. По запаху нашел вторую ногу. Ее тоже отгрыз. Теперь другое дело - вокруг никто не шумит, не видно мха на ушах в пакетике, не спотыкаюсь и не падаю опять же. Благодать.

Так и лежал, пока не почувствовал какой-то странный запах. Запах был настолько отвратительным, что мне стало тоскливо и печально. Если бы просто тоскливо, а то ведь еще и печально. А я не люблю, когда мне печально. Пришлось вырезать ноздри случайно оказавшимся в кармане перочинным ножичком. Вообще-то, может это был и не перочинный ножичек, не знаю, не видно ведь ничего. Я нащупал рукой пакетик с ушами и аккуратно бросил срезанные ноздри внутрь. Теперь у меня в пакетике лежали уши и ноздри. Мои!

Я размышлял и мне было хорошо. Только руки отвлекали - мешались и постоянно что-нибудь щупали, хватали, а то и бросали какие-нибудь предметы. Я уж боялся как бы они не нащупали уши - вдруг они все также покрытые мхом? Пришлось и руки отгрызть...

Теперече лежу и много думаю. А что мне еще делать? Ведь рук, ног, ноздрей, ушей, одного глаза (другой по-прежнему надежно залеплен) нет. Поэтому лежу и думаю. А это хорошо - просто лежать и думать. Просто отлично! Темно правда, но это и лучше - не увижу всяких неприятностей и непристойностей.


Лежал я долго. Точно не знаю сколько, ибо часы остались на моей отгрызанной левой руке, а ее я увидеть не мог, потому что один глаз выколот, а второй залеплен лейкопластырем. Бактерицидным.

И тут внезапно стало светло. Резкая вспышка пронзила темноту и прищуренным глазом я увидел маленького мальчика, стоящего с отлепленным лейкопластырем в руке. С моим лейкопластырем! Мальчик улыбался и не без любопытства смотрел на меня. Слюни неприятно капали с его противного треугольникоподобного лица. Я было хотел сказать ему, чтоб он обратно залепил мне глаз. Но потом вспомнил, что все равно не услышу что скажу, ведь мои уши лежали в пакетике. А если я сам не слышу что говорю, зачем же говорить это кому-то другому?

А мальчик, брызгая слюнями в разные стороны, стоял напротив меня и уже не улыбался. Не улыбался, нет... Хуже! Он смеялся самой отвратительнейшей детской улыбкой которая только может быть. Я немножко поморгал. Как оказалось - в последний раз. Потому что мальчик поднял с травы палку и ткнул грязным её концом в мой открытый глаз.

И снова стало темно. Я не волновался - теперь уж точно не увижу своих ушей, обрастающих мхом. И от осознания этого мне стало совсем хорошо.