Грех – только иллюзия. То, что мы считаем грехом, еще вчера для нас разумно и правильно. Иначе, почему мы поступали именно так? Можно, конечно, выдумать дьявола.  И очень удачно свалить на него причину наших поступков, которые потом назовем греховными. Но это только глупая попытка оправдаться. Мы сами, только мы сами, творцы собственных грехов. И происходит так не  потому, что мы не смогли предугадать последствия совершаемых нами поступков. Нет, мы почти всегда осознаем и результат, и последствия.

Глупо начинать свои воспоминания о собственной любви со слов: «однажды я влюбился…». Это как-то мелочно и безвкусно. Но, что поделать, если память моя упорно помнит события моей молодости именно так.

Когда я еще был молод, я влюбился в девушку по имени Франка. Можно  долго описывать её волосы, губы, тело. Но к чему это? Да и нет у меня уверенности в собственной памяти. Что наши воспоминания, как не наша собственная выдумка,  созданная временем и надеждой. Я и сам теперь почти не верю в правдивость этих событий. Если кто-то скажет, что я все выдумал, я только посмеюсь и не стану доказывать обратное.

После долгого отсутствия я приехал в родной город.  Закончив учебу, я получил задание, времени, на выполнение которого было отведено мне с таким запасом, что даже обиделся на наставников за недоверие. Правда, потом понял, что это был всего лишь отпуск, благовидно запрятанный в дело. Я не приезжал на родину несколько лет, и с удовольствием вновь всматривался в родной город, ходил по его улочкам, дышал его нежным воздухом. Мною владело какое-то странное чувство погружения в прошлое. Но прошлое искусственное и нереальное. Город меня постоянно удивлял. Я гулял, гадая, какими будут следующая улица, дом за углом, фонари в парке. Знакомый с детства фасад уродовался вновь пристроенным балконом. Или на первый этаж въезжал магазин и, вместо запыленных окон, блестели новые витрины. Неизвестно откуда на углу улицы появлялась будка,  где угрюмые кавказцы торговали шаурмой. Из скверика исчезали скамейки, а вместо них появлялись каменные урны.  Словно заколдованный я подходил к дому, где прошло моё детство, боясь, что и он станет другим: за небольшим мазком нового потеряется его прошлое, а значит, исчезнет для меня притягательность погружения в память.

Дом к удивлению не изменился. Бессмысленно описывать собственную память: то, что помнишь с детства, помнишь, какое оно на ощупь, на вкус, помнишь запахи, пыль, каждый камень, ветку, шаг, печаль, истрепанный портфель с надписью «Будь пионером!», а потом просто «Будь». Помнишь по-царски щедрый на запах моря чердак, с паутиной и летучими  мышами. Я долго просто стоял  и смотрел на дом, а затем через низенькую арку вошел во двор. Если кто-то был в моем городе, он в состоянии представить этот дворик – маленький, пыльный, с неизменными акацией, каштаном, виноградом, грубосколоченными скамейкой и столом. Двор, конечно, не похожий на другие дворы города, и все же чем-то неумолимо сходный со всеми.

Мой двор отличался от соседних только баскетбольной площадкой. Ненастоящая – только ржавый баскетбольный щит  в центре островка асфальта. Но в других дворах не было и такого. Этот щит был предметом гордости для всех дворовых мальчишек, а иногда, мне казалось, что и для взрослых. Жаль только то, что щит был ржавый, и надпись «Франка ванючая шлюха», которая однажды ночью появилась на нем еще во времена послевоенного детства отца, портило впечатление. Двор был пуст. Почти. Около щита стояла девушка в миниюбке и обтягивающей футболке надетой с какой-то детской непосредственностью на голое тело. Я смутился. Наверное, она поймала мой взгляд. И, наверное, ей стало смешно. Женщины имеют какое-то странное представление о жизни – чтобы обратить на кого-то внимание, надо их рассмешить. Смех имеет для них какое-то волшебное притяжение. Девушка пошла в мою сторону. Я пошел ей навстречу. Когда мы встретились с ней, к моему удивлению, она остановилась и спросила меня

- Привет!  У тебя забавный взгляд, ты что солдат?

Она почему-то засмеялась.

- Курсант.  – Соврал я. А потом вдруг неожиданно сказал правду. – Закончил. Теперь значит бывший.

- И надолго к нам? По распределению?

- Нет в командировку. На  неделю.

Она вдруг замолчала и задумчиво посмотрела на меня.

- А что сейчас делаешь?

- Да ничего, наверное… Работу закончил уже. Гулял.

Она как-то по-детски посмотрела на свои ногти.

- Слушай а … хочешь весело провести время? – спросила она и вдруг покраснела – Это не то что ты подумал. Я не себя предлагаю. Просто ребята сейчас в квест с картами играют, а у меня денег нет… Я бы тебя провела…

- Квест?- не понял я.

- Игра такая. Не переживай будет интересно! Ты в компьютерные игры играл?

Я усмехнулся.

- Да нет. Я знаю, что такое квест. Как мы играть будем?

- Да все просто! Пойдем! Будет весело!

- А много денег надо?

- Не очень. Двести.

Я подумал, что потеряю немного. В любом случаи немного.

- Пойдем. А как тебя зовут?

Она рассмеялась.

- Ну, наконец! Я уже думала ты так и не спросишь. – Она сделала шаг назад и подняла подбородок – Меня зовут Франка! Правда дурацкое имя? Это родители. – она вздохнула. Я невольно поднял взгляд на баскетбольный щит. Она опять рассмеялась и махнула рукой.

- Это ребята! Не обращай внимания. – Она посмотрела в мои глаза, печально сморщила лоб, и глаза затуманились. – Понимаешь, я полюбила солдата, а он полюбил меня. Он служил тут недалеко. Ко мне приходил. Но ребята меня ревновали, вот и написали.

- Меня зовут Андрей. – сказал я и протянул ей руку. Франка не стала брать меня за руку. Вместо этого осторожно взяла меня за предплечье и так же осторожно, как будто боясь, что разобьет, прижалась к моему боку.

Мне почему-то стало жарко. Невинный обман поднял во мне жар. Мне захотелось поцеловать её. Наверное, как женщин возбуждает смех, так и мужчин возбуждает обман. Я пытался отогнать жар, закрыл глаза, но сразу увидел надпись на ржавом железном щите – «Франка ванючая шлюха»...

Она потянула меня к морю. По пути, смотря все время куда-то в сторону, она рассказывала: про солдата, которого любила, про Диму, которого ненавидела, про море (ах! Какое оно в этом году холодное), про свой двор. А мне было страшно, хотя бояться было нечего.

Мы пришли к канатной дороге и остановились.

- Подожди. Давай я тебе объясню правила. А то, ты про них еще даже не спрашивал. Тебе что не интересно?

- Интересно.

-Да? Ну ладно. Так вот. Надо собрать 5 карт. Первую ты вытащишь  у стартового  распорядителя, когда ты получишь карту, получишь свой квест. Он будет зависеть от карты. Чтобы получить следующую карту, ты должен принести следующему распорядителю вещь загаданную в этом квесте.  Последнюю загаданную вещь приносишь главному распорядителю, и он дает тебе волшебный напиток.

- Какой?

- Ну я не знаю. Смотря какие карты соберешь.

- Да нет. Что значит волшебный?

- Ну, волшебный. Это трудно объяснить. Когда его выпиваешь, становится легко, или смешно, или жаль кого-то. Каждый раз по разному. Все зависит от того какие карты ты соберешь. В общем сам попробуешь. Если пройдешь квест, конечно. Ну что пойдем? А то не успеем.

Мы зашли во дворик старого дома. За деревянным столом сидело несколько парней. Франка уверенно направилась к ним.

- Ну что распорядитель приходил уже?

- Сейчас выйдет. За колодой пошел. – ответил ей один из них сиплым голосом.

Мы молча присели рядом. Франка прижалась ко мне, положив руку мне на колено. Страх, который мучил меня по дороге, ушел. Даже сейчас я отчетливо помню этот момент.  Её рука убила страх. Именно это прикосновение покорило его. Она касалась меня все дорогу, но почему-то я почувствовал её тепло только тогда. Не жар тела, а тепло души. Мне сейчас кажется, что все время пока мы ждали распорядителя, я грелся этим чувством, стараясь как можно больше впитать его в себя. Пришел распорядитель, ловко собрал деньги, молча положил колоду на стол веером. Игроки по очереди тянули карты, показывали их распорядителю, получали на руки конверты и, ничего никому не говоря, уходили. Я тоже вытянул свою карту. Улыбающаяся морда шута – джокер – вот что досталось мне. Я показал её распорядителю. Он посмотрел и протянул мне конверт.

- Тебе повезло – сказал он. Я хотел спросить почему, но он резко развернулся и ушел.

- У тебя джокер! Круто!

- Почему?

- Такое впечатления, что ты в карты никогда не играл! – рассмеялась она – Теперь ты можешь выбрать любую карту! Лишь бы расклад был хороший. Открой конверт, пожалуйста.

В конверте лежала картонная карточка на которой был напечатан стишок:

«цинизм витрин.
ах,  манекены в позе.
а я – дитя –
ищу в названиях смысл,
еще пока
не понимая просто
ни вывесок, ни жизнь.
мне кажется:
всех действий распорядок
разлит во всем
и поровну нам всем
досталось смысла -
от того и сладко понять загадку вывески
«КООППОТРЕБ»…»

- Так что, нам надо искать магазин? – Спросил я

- Не знаю… - тихо сказала Франка.

- Что-то случилось? – спросил я и обнял её за плечи.

- Задание слишком сложное. Я в стихе ничего не поняла.

- Так. Успокойся. По-моему все просто. Надо найти магазин этот… - я посмотрел в карточку. - «КООППОТРЕБ». А там посмотрим.

- Ну и что? Найдем мы его. А что мы следующему распорядителю принесем? Вывеску? Или сам магазин?

Я задумался. Действительно странно. Стих в таком случае не имел смысла.

- А может в нем что-то спрятано? Давай магазин поищем сначала?

- С таким названием? Такое впечатление, что оно из каких-то древних времен выползло. Ну ладно…

Мы занялись поиском магазина. Выяснили, что в городской справочной службе такого магазина не знают. Франка позвонила домой. Тоже неудачно. Мне звонить было некому. Когда она положила трубку и расстроено посмотрела на меня, я её поцеловал. Она улыбнулась и обняла меня. Мы посмотрели друг другу в глаза.

- Не может быть все так просто. – Сказала она. – Мне кажется магазин тут совсем не причем.

- А что же тогда? В стихе слишком много слов. Зацепиться не за что. Я не знаю, какие из них лишние.

- Не знаю – вздохнула она. – Пойдем, погуляем тогда? Может, придумаем что-то.

Что было дальше, я не помню теперь в деталях. Только смутно вижу, как мимо меня проносились улицы, дома, парки. Но я перестал их впитывать, перестал их осознавать. Я словно перестал замечать мир. Я видел только её – Франку – маленькую обманщицу, в чьей горячей ладони было сосредоточено все.

Придя  к себе в номер, я достал конверт и задумался. Текст, не был загадкой, скорее он был намеком. Я понял, что глупо было искать магазин, вполне можно было поставить любое другое название из прошлого. Это совсем не меняло смысл загадки. Дело было в другом, но за этим нагромождением слов в стихе, его смысл не улавливался. Ребенок, который смотрит на вывески и выискивает в них смысл. Занятие позволительное для ребенка, но глупое для взрослого. Не помню, когда же ко мне пришло озарение,  но я все-таки понял что как тот ребенок ищу сложное в простом.

С самого утра я зашел за Франкой. Я не знал в какой квартире она живет, поэтому просто сел под баскетбольным щитом. Мне вдруг стало приятно просто сидеть вот так, смотреть, как по двору медленно путешествуют тени. Она вышла через полчаса, одетая в какое-то жутко обтягивающее платьице.
  
- Привет! Меня ждешь? –  спросила она и поцеловала меня в щечку.

- Да конечно. – Я взял её за руку. – Ну что пойдем?

- Куда? – спросила она и прижалась ко мне.

- Ко второму распорядителю.

- Ты знаешь разгадку?

- Да. – Сказал я самодовольно.

- Я-ха! – она подпрыгнула. Я попытался её поймать и поцеловать, но она ловко выскользнула и потянула меня со двора.

- Рассказывай.

- Все просто. Мы пытались понять смысл вывески, хотя на самом деле вывеска означает только то, что на ней написано или вообще ничего. Нет в вывесках сложного символизма. Это либо «кооператив потребительский», или просто пустой звук.

- И что?

- Карточка с заданием и есть предмет, который мы должны принести.

- Так просто? – разочарованно пробормотала она.- Не может же быть все так просто.

До сих пор помню, как я расстроился. Как понять женщин? То им сложно, то им просто.

- Я думаю все же не так просто. – Я вздохнул - Ну ладно, пойдем ко второму распорядителю.

Второй день запомнился беззвучным. Мы шли по городу который уже проснулся, но еще не стал жить в полную силу. Но даже там где он уже шумел, звуки его не касались нас. Мы шли в странной тишине нашего разговора: в его тихом шепоте, в его горячем дыхании, которое щекотало ухо и щеку.

В подвале какого-то новостроя мы получили второй конверт. И вторую карту. Увы, к своему стыду, я уже не помню второго задания. Память моя не сберегла о том дне практически ничего. Может это произошло потому, что день прошел в пустоте города, в бесконечных разговорах ни о чем, в пыльных улицах, по которым мы гуляли до самой поздней ночи, и не было события, за которое могла ухватиться моя память? Для достоверности моего рассказа лучше бы выдумать какой-то стишок, какую-то загадку, какую-то историю, но у меня нет желания быть достоверным. Зато я хорошо запомнил вторую карту. Это был еще один джокер. В тот раз я еще не придал этому значения.

Помнится, только начиная свой рассказ, я обещал рассказать о любви к девушке Франке. Надеюсь, у читателей не сложилось впечатление, что я говорю о чем угодно, но только не о любви. Но если Вы думаете именно так, я скажу пару слов в своё оправдание. Что такое любовь, как не мелкие детали, которые мы даже не замечаем, когда любим? Что такое любовь как не теплая рука женщины в нашей руке? Что такое любовь как не жаркие бесконечные улицы, созданные только для того чтобы чувствовать эту руку? Моя страсть, с которой я после долгой разлуки впитывал свой город, незаметно слилась с Франкой, с моей любовью к ней.

Третьей картой тоже был джокер. Франка громко радовалась.

- Мы можем выбрать практически любой напиток. Мне особенно нравится такой красный. «Кровавая Мэри» что ли? Не важно! Я тебе покажу. Знаешь, когда пьешь его, начинаешь в себя верить! Нет. Не просто уверенность. А настоящая вера, без капли сомнения. Тебе бывает страшно, что ты не сможешь… ну не знаю… сделать что-то? Не важно что, просто… А тут такая уверенность! Кажется, что можно сделать все что угодно.

- И что ты сделала?

- Ничего… Это же только ощущение, и все.

А задание было простым. На карточке было написано «найди в месте, где много безхозной памяти гниет, цветы, желательно живые, а не наоборот». Прочитав задание, я сразу потащил Франку на кладбище. Она прибывала в каком-то восторженном настроении, и даже не поинтересовалась зачем. В общем, в тот  же день мы получили еще одну карту  - четвертую, и еще одно задание. Конверт мы оставили нераспечатанным до завтра. А карта – очередной джокер – отправилась в портмоне к остальным.

Вы верите в случайность? Я – нет. Колода карт – только самообман, позволяющий нам верить, что есть в этом мире случайность. Эти джокеры подарок мне. Знания, полученные мной во время обучения, требовали действий. Они буквально кричали: Здесь! Здесь! Когда я был на первом курсе, старшекурсники любили впечатлять нас простеньким фокусом: брали горсть риса, бросали его на пол и со смехом смотрели, как вытягиваются наши лица, когда рис на полу выстраивался в портрет бросившего. Сходство, конечно, было условным, но какой восторг это вызывало у нас. Эти джокеры тоже могут вызвать удивление, если верить в случайность. Я не верил. Но мне не хотелось принимать решение. Мне хотелось только целовать Франку.

В ту ночь я остался у Франки. Сначала меня угощали борщом приготовленный Франкой. Потом меня угощали видом на двор с балкона, расположенного на этаж выше моей старой квартиры, а потом… Все было так как, наверное, и должно было быть.

На следующее утро, крепко держась за руки, мы пошли выполнять последнее задание: покупать нательный крестик. Купив его, мы направились к главному распорядителю. Главный распорядитель был барменом. Бар находился на самом берегу моря, чуть выше пляжей, уютно вписанный одной своей стеной в склон. Бар совсем обыкновенный, если бы не его барная стойка: от стенки до стенки, заполненная разноцветными бутылками. Даже на двери в подсобку были прибиты полочки. В баре было пусто. Мы с Франкой были единственными его посетителями. Бармен посмотрел на нас.

- Что будем пить молодые люди? – у него был приятный голос.

Я молча протянул ему конверт и крестик. Он посмотрел в мою карточку, сверился со своей и улыбнулся.

- Ну что же, молодые люди, Вы первые на этой недели. Хотите коктейль. Обыкновенный. За счет заведения. Так сказать, в виде бонуса.

- А когда мы будем тянуть пятую карту? – спросила Франка.

- Не терпится? - он улыбнулся. На стойку веером легла колода карт. Я молча вытащил из неё джокера и положил рядом с ним еще четыре таких же.

Бармен (или распорядитель) посмотрел на меня. Опять улыбнулся.

- Хотелось мне спросить, как зовут тебя юноша, но думаю, что мне лучше называть тебя … Инквизитор?

Я моргнул.

- А мне надо называть вас Колдун?

- Хм. Мне, честно говоря, больше нравится, когда меня зовут Алхимиком. Колдун это как-то совсем мрачно, да и какой же я колдун. Наука, чистая наука.

- Волшебные снадобья это не наука. Без дара, это просто мешанина. Только приготовленные человеком, у которого есть дар, они в состоянии изменить порядок.

Франка посмотрела на нас удивленно.

- О чем вы?

Алхимик посмотрел на неё.

- О жизни, прекрасная девушка, о жизни. Вы ведь уже выигрывали игру, и пили мой коктейль? К сожалению, не помню, как Вас зовут, но помню, что достался Вам тогда «Кровавая Мэри».

- Вы знаете друг друга?

- Нет. – Ответил он. Франка посмотрела на меня. Я отрицательно покачал головой.

- Я честно говоря, даже не верил в его существование до этого момента.  – продолжил Алхимик. – Просто однажды предположил, что мир, как и всякая нормальная система, должен стремится к стабильности и порядку. Я же вмешиваюсь в этот порядок. Мир, конечно, сам не промах – он рассмеялся – и изо всех сил мешает мне, но я предположил, что должны существовать и люди, которые по мере своих сил, ну, скажем,  нейтрализуют таких как я. Правда? – он посмотрел на меня.

- Почти.

- Вот я и придумал специальный расклад карт. Если человек Инквизитор, то для него джокеры так и лезут из колоды.

- Значит, это была ловушка? – вырвалось у меня.

Он вздохнул.

- И да, и нет. Поймите, уважаемый Инквизитор, мне тоже хочется жить. Может кому-то покажется, что желание не совсем соответствует статусу Главного Злодея, но, тем не менее, есть у меня такая наклонность – жить. Поэтому, я решил дать себе еще один шанс. Так что будете что-то пить?

- Мы волшебный напиток пить не будем? – спросила с сожалением Франка.

- И до этого дойдем – сказал Алхимик – а пока просто, не хотите выпить?

- Мне пиво. – Сказал я.

- Мне тогда тоже. – сказала Франка.

Алхимик налил нам по бокалу, а себе налил водки.

- Собственно, я готовил для себя шанс. Шанс завершить нашу встречу миром, к взаимному удовлетворению. Я готовил предложение для Инквизитора. Предложение, от которому ему было бы тяжело отказаться. Но в начале я прошу Вас ответить, почему Вы стараетесь нас уничтожить? Я же не зло?

Я грустно улыбнулся. Я тогда не был готов к этому разговору. Это сейчас я бы мог долго беседовать с ним о мире, о счастье, о людях, и, наверное, даже смог бы говорить о любви.  

- Все не так, уважаемый Алхимик, вы себе представили. Не так. Во-первых, никто и не говорит что Вы зло. Вы - хаос. А решать зло это или нет – не мне. Да и не Вам. Мне неизвестно кто проводит границу. Но хаос сам по себе опасен для мира. Он колеблет реальность и всегда существует шанс, что однажды она будет нарушена. И насчет смерти. Никто не собирается Вас убивать. Это бессмысленно и варварски. Вы можете изменять мир, потому что у Вас есть такой дар. Простенький такой дар – менять сущности. Без него все Ваше волшебные напитки не будут действовать. Вас просто лишат такого дара. Проведут ритуал и все. Не будет даже больно.

- Хм. Я говорил, что хочу жить, а не то, что я не хочу  умирать. А жить хочу, именно так, как живу. Знаете, приятно на досуге потешить себя всемогуществом. Очень неплохой отдых после тяжелого трудового дня.

- Разве Вас не волнует мир?

- Волнует, конечно! Немного переживаю о нем. Но и о себе тоже не забываю. – Он немного помолчал. – А теперь давайте перейдем к моему предложению...

- Я не ...

- Пожалуйста, не надо. – Он вздохнул. – Я могу предвидеть Ваши слова и доводы. Не надо спорить. Просто выслушайте. Мне хочется сделать Вам очень выгодное предложение. – Он подошел к холодильнику встроенному в стену и достал две баночки.

- Это мой шедевр. Истинный, настоящей шедевр. Это можно назвать приворотным зельем.

- Что значит приворотным зельем? – Спросила Франка. – Тот, кто его выпьет - полюбит?

Алхимик улыбнулся.

- Не совсем. У тех, кто его выпьет, любовь никогда не пройдет. Конечно, для этого любовь должна быть.

- И все? – Франка казалась разочарованной.

- Мало? Ах, милая девушка, влюбить в себя – мало! Как этого мало. Гораздо тяжелее сохранить это чувство. Причем, если выпить этот напиток, любовь не только сохранится в Ваших сердцах! Она будет жить. Она не будет, как в гербарии валяться в Ваших сердцах. Нет. Она будет дышать, греть Ваши души. Что может быть прекраснее!

Франка взяла свою баночку и посмотрела на меня.

- Хорошо. Но раз это сделка, что надо от меня? – спросил я.

- В принципе ничего. Я ничего не хочу от Вас.

- Ничего?

- Кроме крошечной просьбы.

- Крошечной?

- Крошечной. Просто подумайте. Подумайте, а потом действуйте.

Я взял свою порцию, и мы вышли из бара. Мы присели на скамейку. Первой заговорила Франка.

- Меня на самом деле зовут не Франка.

- Я знаю… Я жил в этом дворе. Давно.

Она вздохнула.

- Я хочу тебе сказать, как меня зовут на самом деле… - Она смущенно. – Но я боюсь. Боюсь что ты не выпьешь… Я не знаю.  Еще недавно для меня было все просто, весело, здорово. Но когда ты… когда ты появился, во мне только боль. Приятная боль, боль, которая греет мне сердце. Но это боль. Боль и страх, что боль пройдет. Я не знаю правда все это или нет. Но ты знаешь, мне хочется в это верить.

Она секунду молчала.

- Я честно не знаю что со мной, что с тобой. Но я не хочу терять эту боль.

- Я...

- Не надо. – Остановила меня Франка. – Я ничего не знаю и не хочу знать.

- Мне надо подумать. Мне просто надо подумать. – сказал я.

- Думай, конечно, думай. – Она достала свою порцию любовного напитка, открыла баночку и выпила его залпом. – Ты знаешь, вкусно, действительно вкусно. Держи.

Я взял пустую баночку. Рука её дрожала. Моя тоже.

- Глупо. Я сейчас совершила, пожалуй, единственный в своей жизни поступок, а мне почему-то страшно. - Она посмотрела на меня. – Ты подумай, только, пожалуйста, не долго.

Она поцеловала меня и ушла.

Я вернулся в гостиницу. Пока я шел, я  не замечал города, для меня будто не существовало мира. Была только Франка и Алхимик. В гостинице я позвонил Наставнику, сообщил, что встретил Колдуна. Рассказал про его силу, о напитках, которые он готовит, про Франку. А потом перенес кресло на балкон и сидел и смотрел, как заходит солнце.

Я думал тогда о грехе и о поступках. Именно тогда я понял, что люблю Франку. Люблю… В своих руках я держал две баночки: пустую и полную; и думал о выборе. У меня еще было время. Инквизитор приедет в город только ночью, значит ритуал не будет проведен раньше утра, а пока ритуал не проведен, у меня еще есть возможность выпить напиток, который Алхимик назвал приворотным, и этим изменить свою судьбу, судьбу Франке, а значит изменить мир. И хорошо помню, как подумал тогда: «интересно, если я изменю мир, будет ли проведен ритуал».