Воспринимаете ли вы балкон, как часть своего дома? ну, в какой-то мере – разумеется. Не уверена, считается ли он за жилплощадь, когда нам начисляют коммунальную плату, но уж по крайней мере для гостей, соседей и друзей семьи балкон точно является частью вашей квартиры. О-о-о, у него дома есть балкон! Да-а-а-а, охуеть…

Ну а чего? Ведь и правда же ахуеть. Если, конечно, ваш балкон не завален всякой пиздятиной вроде детских лыж и цветочных горшков вперемешку с запасными велосипедными шинами 76-го года выпуска. Если ваш балкон также чист и прекрасен, как мой – вам охуенно свезло вообще на свет родиться. Ибо с него можно зырить.

Ну, зырить, или там – созерцать!.. – это уже как кому больше нравится. Вот с моего балкона видно в основном свежий асфальт с ярок-жёлтыми полосами разметки, под которым мои драгоценные соседи скрыли нежную зелень чахлой городской травы и разноцветный гравий дорожек некогда бывшего здесь двора. А я ещё помню, как играла в детстве в корнях старых тополей. Тополя вырубили, вместе с клёнами, липами и кустом жасмина, который рос прямо у кого-то под окнами. Нахуй, спрашивается? Да хуй их проссыт. Засадили вместо этого не менее чахлую, но ядовито-зелёную траву, которая всё равно не взошла, а может быть, в процессе всхода мутировала в крапиву. Хотя мне лично крапива гораздо приятней газона. По крайней мере, в неё мало кому придёт в голову срать. А вместо жасмина раскорячились какие-то нелепые розы на вывезенной из какой-нибудь сраной икеи решётке. Ну что, спрашивается, делать розам в городском дворе? Ну любишь ты розы – сажай их у себя на даче, или там на подоконнике, ежели ты кай и герда одном лице. А мне оставь пожалуйста, жасмин. Он всё-таки куст…

Нет, соседи это зло… но если взят с собой бутылочку дешёвого белого, с пиздливой надписью «токай» на матовой и узкогорлой бутылке… Но если взять с собой недокуренную накануне пачку сигарет… и поужинать перед этим чем бог послал в забытом с прошлых выходных холодильнике…

Если целый день ты пахал и зарабатывал никому не нужные деньжищи, и природная жадность не давала тебе уйти с работы прежде, чем жгучая боль в основании шеи не напомнила наконец, что мир существует и за пределами монитора компьютера…

Вот, тогда можно приехать домой. Поужинать. Вытащить на балкон табуретку… И зырить.

Идёт дождь, как будто вода течёт из крана. Мир вокруг стал серым и всё серее он становится с каждым мгновением утекающей по стылому тротуару воды… За спиной – я чувствую её лопатками – узорная махина телевышки. Хорошо ещё, не включают эту сраную элюминацыю – и тонко-угловатый силуэт слегка светится обманчивой белизной и мигает в падающих каплях красными огнями. Интересно, у башней они тоже называются габаритами?

А крыши соседних домов – будто оцинкованное ведро, которое я кидаю на даче в колодец, дабы достать водицы. Надо бы, кстати, починить там дверцу – в это святилище подателя жизни номер 2. А первый солнце, а вы как думали?

А вот мансардные окна прямо надо мной – два больных глаза стареющего чудовища. Их бы промыть ромашковым раствором – не дастся, гордое. Гордое больное чудовище, этот старый дом напротив…

А вино в стакане – отсвечивает недобрым светлым золотом, и вкусом всё же напоминает Венгрию. Венгрия, ощипанные поздней осенью виноградники, плантация лысых персиковых деревьев… Холмы и долины, и озеро, бесконечно далёкое, глубокое и с лебедями. Туман над старым аббатством и поздняя белая роза, заблудившаяся во времени, а может быть, просто влюблённая в куст на котором цвела.

Бесконечный дождь, прозрачный и тёплый, несмотря на календарную зиму -  родственник того, что роняет сейчас мелкие капли на мою руку, стряхивающую пепел со сгоревшей наполовину сигареты. Все дожди между собой родственники, и ещё они двоюродные братья той воде, которая вытекает сейчас из тускло блестящего изогнутым носом крана в пожелтевшую от времени ванну. Троюродные кузены тёмных, отливающих оранжевым светом фонарей волн, которые катит в сторону моря небольшая спокойная река где-то там, за домом. И уж точно дожди из одного семейства со свинцовой гладью залива, холодной мелкой рябью принимающего в себя тёплые сыплющиеся с неба капли…

Ещё одну сигарету, глубоко затянуться и слушать сквозь шёпот воды, как ласкает мой организм ароматная горькая отрава. Дождь смывает пыль со стен домов, с веток деревьев, с крыш и стёкол машин, собираясь ручьями, подхватывает сор и грязь с асфальтовых тротуаров, утекает вместе со всем, что забрал с промокшей земли в чёрные щели люков…

Моё настоящее тает, уплывает, вместе с сигаретным дымом, и воспоминания, будто просыпающиеся после долгой ночи цветы – поднимают головы, расправляют лепестки и отряхивают с медвяных венчиков сверкающие капли росы. Такие вечера – они не принадлежат этому миру, они наши, только наши – специально подаренные нам некими высшими существами, чтобы мы погрузились с головой в море теней и силуэтов, которые зовём своим прошлым.

Я допиваю вино, тушу последний бычок под струёй льющейся с соседнего балкона воды и иду принимать ванну. А потом – в постель. И сны, наполненные жизнью куда больше, чем сама жизнь. До самого утра.