В тёплый летний день сотни людей бродили по зоопарку и любовались животными. Дети с родителями, студенты, прогуливающие первые пары, влюблённые парочки, отягощенные отсутствием должных финансовых возможностей – все наслаждались созерцанием различных млекопитающих и других организмов, повышая свой культурный уровень и жизненный тонус, совмещая приятное с полезным.


Белый медведь по имени, как ни странно, Михей, молча лежал на животе, повернувшись спиной к солнцу и коричневыми пятками к публике. У Михея страшно болела голова, поэтому он засунул ее в тень от искусственной льдины, подальше от назойливых солнечных лучей. Медведь напряженно размышлял о последствиях вчерашней пьянки с соседом – гризли по имени Джонни, который проставлялся за недавний приезд в Россию двумя пузырями медовой «Балтики», спизженных у двух неосторожных студентов пару дней назад. Закусывали протухшей селедкой, которая до этого лежала на солнце уже пару дней, распространяя неприятный запах. Первую бутылку уговорили быстро, практически без закуски, вторая же пошла уже тяжелее, и пришлось заедать рыбой, по халатности сторожей безнадежно испорченной и поэтому невкусной. На середине второй бутылки Джонни с трудом уполз к себе в вольер, и Михей добивал спиртное и закуску уже в одиночестве. Сейчас Михей мучался головой и животом, поэтому до публики ему не было никакого дела…


Пятилетний павиан Кузьма, которого все панибратски называли Кузей, сидел в центре своей клетки на бревне и самозабвенно предавался рукоблудию. Онанизмом павиан занимался исключительно в часы наибольшей посещаемости зоопарка, пытаясь таким необычным образом отомстить дирекции зоопарка, уже второй год обещавшую привезти ему сколь-нибудь подходящую по классификации самку, и привлечь к себе внимание масс. Кузя был довольно злопамятным и вредным созданием, и удовлетворение своих сексуальных страстей таким способом лишь подогревало его нелюбовь к окружающим. Посетители с восторгом толпились вокруг сетки ограждения, наблюдая за большой обезьяной, теребящей своей гениталии с довольно зверским выражением своего обезьяньего лица…


Пингвинов в зоопарке недолюбливали. Они слыли отморозками, потому что ходили только кучей, никогда не задавали лишних вопросов, а только пребольно пиздили всех своими клювами, после чего молча разбегались. От справедливого возмездия со стороны других обитателей зоопарка пингвинов спасала лишь большая их численность и то, что все они были на одну рожу. Переловить по одиночке их не представлялось возможным, поэтому пингвины прочно контролировали свой район и были в авторитете по зоопарку в целом. Публика с интересом наблюдала за тем, как пингвины ходили строем по своему стеклянному вольеру, периодически совокуплялись на виду у многочисленных зрителей и изредка выпускали струи фекалий в стекло, отгораживающее их от посетителей…


Серый волк Серёга уже третий день сидел по пояс в воде и, задрав морду вверх, тоскливо смотрел на людей, бросающих в него шкурками от бананов и несъедобным печеньем. Серёгин характер был еще хуже, чем у этого придурка-павиана, верх клетки которого он частенько наблюдал, когда залезал на большое бревно, валяющееся в просторном вольере якобы для приближения к естественной среде обитания серых волков. Раньше он часто скалил зубы на толпы мяса, ходящего вокруг его клетки, пытался прыгать через ров, отделяющий его от ограждения, чтобы попытаться хотя бы откусить небольшую часть от неосторожного любопытного человека с фотоаппаратом или видеокамерой. Но два дня назад Серёге не повезло. После очередного прыжка он заскользил вниз по стенке рва и зацепился мошонкой за железный крюк, торчащий из бетонной плиты. Три с половиной часа служащие зоопарка не могли понять, куда подевался Серёга, который уже через десять минут охрип и, болтаясь на крюке, лишь нечленораздельно сипел. В итоге Петрович, местный дворник, случайно услышав непонятные звуки, доносившиеся из-под самого ограждения, увидел Серёгу, висящего в трёх метрах над дном канавы, и побежал за болгаркой. Ювелирно освободив Серёгу практически без последствий для животного, Петрович удостоился премии и благополучно пропивал ее уже два дня. Волк же сразу после освобождения залез в воду, где и сидел последние двое суток, борясь с неприятным жжением и зудом в низу живота…


Индийский слон Ричард неподвижно стоял в тени, никак не реагируя на ласковые крики «Ричи, Ричи!» своей супруги, африканской слонихи. Ричард недолюбливал свою суженую, не то, чтобы он был расистом или привередой, но к представителям африканского континента он всегда испытывал некоторую настороженность. Поэтому у них не было детей, что сильно расстраивало дирекцию зоопарка, мечтающее о размножении слонов в неволе. В данный момент Ричард занимался тем, что охотился. Он пытался поймать воробья или какую-нибудь другую небольшую птицу, после того, как пару дней назад Петрович, гнусно хихикая, по пьяни рассказал ему анекдот про вечный кайф. Петровича с той поры Ричард больше не видел, но рассказ про нежную любовь слона и воробья не давал ему покоя уже второй день…


Молодой жираф появился в зоопарке недавно. Поэтому он был пока без имени. Правда, весёлые мартышки практически сразу прозвали жирафа Томасом, в честь Томаса Эдисона, когда узнали, что по пути в зоопарк жираф слишком далеко вытащил свою любопытную голову из кузова КАМАЗа и зацепился ушами за провода высоковольтной линии. С тех пор Томас приобрел стойкий иммунитет к электричеству, что позволяло ему подрабатывать во время грозы громоотводом у тех самых мартышек, которые жутко боялись грома. Единственное неудобство заключалось в том, что после того трагического случая у жирафа ночью, особенно перед грозой, глаза периодически светились синим, похожем на ксеноновый, светом, что сильно пугало его соседа, бородавочника Петьку, который в эти моменты вспоминал жуткие мгновения облавы в саванне, когда пьяные мужики носились на Нисане Патроле с ксеноном по пустыне и окрестностям в погоне за дикими обитателями Африки...


На большом прямоугольном ящике из толстого стекла висела табличка «Пираньи. Осторожно, опасно!». Две особи мужского пола, Толян и Колян, лениво плавали в мутной воде, наблюдая за посетителями. Хроническое недоедание оставило неизгладимый неприятный отпечаток на характере добрых, в общем-то, ребят. С мясом в аквариуме было туго, он не состоял на балансе у зоопарка, полгода назад руководство объявило суверенитет и перешло на хозрасчет. С тех пор возникали проблемы со жратвой для рыбы, не говоря уже о мясе для пираний. Поэтому Толян с Коляном всеми силами пытались спровоцировать кого-нибудь из посетителей на то, чтобы попытаться погладить рыбок или хотя бы выловить их сачком. Вид пираний, плавающих со свирепо-умильными рожами и подмигивающих выпученными глазками вызывал неизменный интерес и восторг у людей, поэтому около их аквариума всегда было довольно многолюдно…


День подходил к концу. К выходу из зоопарка шла молодая семья. Двухгодовалый Андрюха, перемазанный сладкой ватой и размазывая во сне по лицу сопли, спал у папаши на шее. Андрею снились времена своей молодости, когда он спокойно лежал у мамы в животе, и не было ни насморка, ни этих дурацких зверей, ни придурочного отца, потащившего его в этот идиотский зоопарк…