В тот день, когда ты пришла ко мне, была гроза. Я открыл дверь, а ты стояла мокрая, со слипшимися прядями, с них стекала вода. От тебя сильно пахло дождём и улицей.
"Заходи," — пригласил я, распахивая пошире дверь.
Ты вошла, оставляя мокрые следы. Барышня… Самка. Существо женского пола… У меня аж в висках заломило от возбуждения. Запирая дверь, я немного перевёл дух. С того дня, когда я впервые привёл тебя домой, минуло полгода. Теперь ты сама навещала меня. И мне наша связь не надоедала!

Сдерживая в груди трепет железными оковами воли, я взял тебя на руки и понёс в ванную. Мыться. Мыться! Клубы пара застили зеркало. Я омывал ноги, не в силах оторвать взгляд от белого треугольника на твоей груди, а ты преданно глядела на меня. Еле сдерживаясь, я гладил твои бока, чувствуя пальцами рёбра, а ты дрожала от желания.

Из ванной мы прошли в кабинет, служивший мне также библиотекой и спальней, а тебе — временным пристанищем. Там размещалось наше Ложе Любви, ранее — постель неудачника. В ту пору я был мелким литератором, строчившим разнообразные корреспонденции для жёлтых газет. А потом я встретил тебя и познал Великое Буйство животных чувств. Так ко мне пришло понимание эротического жанра. И я написал роман, мгновенно ставший бестселлером. Наша огненная страсть разожгла пожар в душе народа. Я прославился, а страну захлестнула новая сексуальная революция.

"Я хочу тебя!" — прошептал я, лаская горячим дыханием раковину твоего уха. Ты чуть наклонила голову, будто раздумывая, но я уже проворно вытянул руки и слегка сдавил длинные соски. Они быстро напряглись, затвердели. Я покрутил их между пальцев, как вишнёвую косточку. Ты взвыла от наслаждения и нетерпеливо подалась ко мне. Я торопливо расстегнул рубашку, запутался в ремне и почти разорвал молнию на брюках, словно боясь, что ты вдруг охладеешь, передумаешь и уйдёшь. Но ты ждала, не меняя позы. Я скинул с себя всё. Последними были часы.

"Люблю тебя!" — почти крикнул я, с нажимом проводя ладонью по твоей спине. Ты похотливо прогнулась я и вошёл в тебя сзади, это была наша любимая поза. Вагина опять оказалась уже, чем я предполагал, впрочем, так всегда было поначалу. Пришлось употребить усилие, чтобы ввести член дальше, на всю длину. Я сделал это за один долгий и сильный толчок. Ты взвизгнула от удовольствия. Тебе всегда нравилось ТАК. Я заработал тазом, а ты стала совершать встречные движения. Я нависал над тобою, впившись в твои пышные ляжки и старался вонзить поглубже, чтобы ты ощутила мою величину и не разочаровалась. Дело шло. Ты старалась поймать мой ритм, предугадывая малейший перемены. То была почти телепатия! Потрясающая чувствительность, чувственность и деликатность: я сразу увидел в тебе благородную породу, но не мог представить, какой восхитительной ты окажешься любовницей! И почему мы не встретились раньше, ведь жили-то в одном дворе?! Ты гуляла тогда с Русланом.

Руслан… Здоровенный кавказец. Ненавижу их! Тупые лохматые животные, у которых на уме только пожрать, потрахаться, да подраться. И Руслан не был исключением. Сначала я поговорил с ним. Просто поговорил, по-хорошему, но он не понял, огрызнулся только. Когда я попытался прогнать его, Руслан порвал мне куртку. Он был слишком злобный, да и весил немало. Я понял, что газовый пистолет в схватке с ним не поможет. Надо было искать что-то посерьёзнее, настоящий боевой ствол. Где достать оружие, я не знал. Знакомых ментов или бандитов у меня не было отродясь — не тот круг общения. Но ревность не знает ни преград, ни запретов, ни здравого смысла. У соседа сверху я арендовал дробовик, подкараулил Руслана ночью у дома и прострелил ему бок. Это была чистая уголовщина, но иного обращения кавказец не признавал, а я не собирался делить тебя с ним. Так я устранил конкурента, впрочем, лишь слегка ранив его, и на следующий день пригласил тебя в гости.

Помнишь, как смотрел на нас сосед, встретившийся у лифта? Он знал Руслана и догадывался, как я разделался с ним. Увидев меня с руслановой подругой, сосед здорово изменил мнение обо мне. Хотя кому какое дело до моей личной жизни?! Весна принесла любовь, а любовь открыла талант. Я написал роман до начала лета. И разбогател. Так я нашёл своё истинное призвание — узкий жанр эротической литературы. А помогла в этом — ты.

Карманный Везувий взорвался в полную силу и изверг поток жидкой лавы. По-моему, я воспарил. Ты содрогнулась от удара горячей струи. Последовало ещё несколько толчков, и огненный фонтан оскудел. Неземное блаженство снизошло на мою душу. Оргазм опустошал меня с другими, но не с тобой! Я вмиг очутился в кресле и забарабанил по клавишам пишущей машинки. Заготовленный лист полез, наполненный драгоценными строками, вверх. Ты же сидела на ковре и наблюдала за лихорадочной работой, счастливая и удовлетворённая. Я торопился, пока вдохновение не оставило меня, а ты, моя муза, была рядом.

Каждому — своё счастье. Жизнь больше не казалась мне пресной. Отношения с тобой раскрасили тусклую будничность в радужные яркие цвета, и каждая встреча становилась праздником. Мы насыщались. Ко взаимному удовлетворению.

Я заправил в машинку чистый лист. Подготовил, так сказать, инструмент к работе. Мой главный инструмент был уже готов. Я опустился на колени и ткнулся губами в твой холодный нос. Ты лизнула меня в щёку своим широким языком. Обняв за шею, я покрывал тебя сладостными поцелуями и вдруг неожиданно дунул в ухо. Ты мотнула головой и нежно схватила меня зубами за нос. Я вырвался и рассмеялся, мы потёрлись носами. Чмокнув в лобик, я решительно повалил тебя на спину. Мы катались по ковру, сплетясь в клубок, как пара бездомных кошек. Ты шутливо отбивалась и, извернувшись, выскользнула из-под меня и вскочила на ноги.

Я догнал тебя у двери ванной. Поймал за ляжки и потянул на себя. Трепеща от вожделения, ты страстно подалась ко мне, готовая отдаться. Я вошёл и торопливо задвигался, томно закатив глаза. Как это бывало всегда, после первой бурной разрядки напряжения, следовало долгое, внимательное наслаждение друг другом. Я шептал какие-то безумно-нежные слова, без устали продолжая свои умелые движения, временами почти теряя сознание в сладкой истоме. Ты вся была в моей власти, И когда твой нечеловеческий стон и звериная судорога, пробежавшая по телу, известили о том, что ты достигла вершины блаженства, я перестал сдерживаться и несколькими сильными толчками довел себя до кульминации и неистовой концовки. После нескольких угасающих толчков в эпилоге, я изнурённо отвалился, будто насытившаяся пиявка. Я упал на бок, обливаясь потом. Линолеум впитывал жар, одаряя сладостной прохладой. Ты обернулась, восторженно глядя на меня сияющими глазами. "Ты просто великолепна, — пробормотал я, едва слышно. — Я люблю тебя!" Ты не ответила, впрочем, мне было и не нужно. Отдышавшись, я двинулся в кабинет и грузно бухнулся в кресло. Пальцы сами забегали по клавишам пишущей машинки, словно жили отдельно от меня. После второго раза я даже не думал. Слова складывались во фразы сами по себе, как будто роман существовал и рос в некоем трансцендентальном пространстве, как самостоятельное существо, а меня и машинку использовал лишь в качестве вспомогательного устройства для воплощения в материальном мире. Возможно, так оно и было на самом деле. Эти тайны ведомы одному Богу.

Выложившись на дистанции творческого марафона, я тяжело поднялся. Вот теперь сил действительно не было. Мы побрели на кухню — подкрепиться. Себе я налил полную тарелку супа и открыл бутылку пива, а тебе выловил из кастрюли сахарную косточку с толстым куском телятины. Положил на твою любимую миску под стулом. Кушай, славная моя собака, пушистая хранительница пещеры запретных наслаждений!