Она влюбилась в него без памяти, а он со смехом и долей презрения то отвергал, то принимал её наивное полудетское чувство, которое так часто настигает взрослеющих восемнадцатилетних девчонок. А она страдала, рыдала, любила, хотела, понимала, что можно заниматься не сексом, а любовью, отдавала себя всю, но была не слишком нужна.

Потом всё вдруг перевернулось, он стал жить лишь ей одной. А она, как часто бывает, повзрослела, охладела, пресытилась, разочаровалась. Когда желаемое получено, цель достигнута, то оно уже не так желанно. Выиграла, получила приз, который при близком рассмотрении оказался нелепым жестяным кубком, поставила этот приз на полку – пусть пылится. Нет, она не ушла, наоборот, осталась, дразня его своим равнодушно-безразличным отношением, порой граничащим с пренебрежением. Иногда дразнила приближая, потом резко плевала в душу, больно раня злыми едкими словами. А всё его естество рвало на части, было больно, как бывает больно лишь тем, кого принято называть сильным полом. Он не мог позволить себе страдать с привычными бабам слезами, жалобами бестолковым завистливым подругам, слезами-соплями в подушку. Он всё носил в себе. Он был настоящим Мужиком.

Спустя какое-то время она встретила богатого, вальяжного, пресыщенного, который ей показался полубогом. Деньги, рестораны, клубы, казино, дорогие цацки-шмотки стали её новыми ценностями. Даже общаясь с этим хозяином жизни, она какое-то время продолжала старательно вытаптывать личность того, кого когда-то в первый раз полюбила так самозабвенно и беззаветно, до боли и отчаяния, а, возможно, и больше жизни. Он вытерпел и это.

А потом она всё-таки решила уйти, напоследок поговорив с ним. Прощанье заведомо было лишним, но она зачем-то решила устроить этот спектакль. Он смотрел на неё и не узнавал. Неужели ЕЁ он так любил, эту сидящую напротив лживую девку, умело накрашенную, с модной стрижкой, пахнущую дорогой жизнью, такую бесконечно искусственную, с холодными бесчувственными глазами и наигранной улыбкой на губах? Она несла какую-то нелепицу о том, как ей было приятно с ним общаться, как много он ей дал, и он почти поверил, он был так ей благодарен, но, поймав её взгляд, понял, что она всего лишь смеётся. Как же ему стало противно, как горько, до тошноты и отвращения. Он стал орать на неё, и тут она засмеялась в голос. Он крикнул «Сука, гадина» и ударил её по лицу. А ей вдруг стало так хорошо, как никогда не было даже в самые сладкие моменты, на пике удовольствия. Какое-то тепло разлилось внутри, никакой оргазм не мог сравниться с тем ощущением, которое она тогда испытала. Она на секунду прикрыла глаза, открыв, посмотрела на него долгим и пристальным взглядом, сказала «Спасибо» и ушла.

Они больше никогда не встречались. Она зачем-то иногда звонила. Хотела встретиться, но он выстоял. Он никогда её не забудет. И любить так, как любил эту женщину, не будет никого и никогда. А почему её – никто никогда не ответит. Судьба, наверное.