Когда я был маленький, я собирал марки. Было мне лет девять-десять. Не пездеть! У нас тогда все в классе марки собирали. Особо увлекшиеся даже ходили в Дворец Пионеров в кружок филателии. Потом они ходили в переменах по классу и понтовались новыми марками «Монгол Шуудан» или охуенной коллекцией "живописи", которую хуй купишь в магазине "Филателия".

Я же любил животных и собирал "фауну". На этом то меня и подловил один одноклассник и заманил в этот самый кружок. «Только в кружке, - говорил Серёга, - ты сможешь купить любую «фауну»! Даже вьетнамские марки!». Я был в ахуе и немедленно согласился. Вьетнамские марки рулили беспезды.

В кружке меня постигло разочарование. Я и не знал, что для марок есть специальные альбомы и раньше просто тупо наклеивал марки в альбом для рисования.

Короче, после первого посещения кружка, я выклянчил у родителей денег на альбом для марок. Он еще назывался кляссер. Почему-то при слове «кляссер» мы ржали, а со временем оно стало у нас оскорбительным. Так что Лёва Натансон не случайно у нас стал «Клясером», но это отдельная история.

За альбомом мы с корешем поехали в уже вышеупомянутый магазин «Филателия» на другом конце города. Район этот среди нас пользовался дурной славой. Местная шпана считала своим долгом допросить каждого чужого пацана и дать ему пездюлей. Но у нас ходили легенды: если сказать, что ты знаешь Мишу Кривого, то тебя отпустят. Хуй знает, но один раз, когда Серёга поехал за свежей «живописью», его отмудохали так, что ему никакой Миша Кривой не помог. Более того, как Серёга рассказывал, после слов «Я знаю Мишу Кривого!!!» его начали ломать с еще большим остервенением. Наверно, этот Миша Кривой был какой-то педораз.

Но в тот раз нам повезло, и альбом я купил без приключений.

Так началась моя карьера филателиста.

А через время тренер объявил, что пора готовится к городской выставке филателистов.

На выставку не велся никто, ибо это тот еще геморрой. Надо было купить специальные выставочные листы, грамотно расположить там марки какой-то тематики в клеммташах (типа целлофанового карманчика для марок) и все это аккуратно подписать.

Ключевое слово во всем этом - "аккуратно". А я печатными буквами прямо писать не умел тогда, маленький был ещё. А тренер, сцуко, сказал, что это хуйня, можно под трафарет делать пояснительные подписи. И вообще, если я одержу победу на городской выставке, меня наградят путевкой в Артек.

На слово "Артек" у нас, пионеров, тогда вставал как сейчас на какую-нибудь Монику Беллучи.

В общем, развели меня и еще каких-то пацанов, включая Серёгу, на эту выставку.

Тренер посоветовал мне делать выставку не про животных (это избитая тема, Юник, сказал он), а на тему "Владимир Ильич Ленин в зеркале мировой филателии".

Ох, пездец. Хуй с марками-то, их было много тогда про Ленина. А вот подписи. Под каждой маркой надо было хуярить познавательную подпись. А какая нахуй подпись может быть, если марок - триста, и на всех один и тот же человек. Пришлось идти в библиотеку и брать книги о Ленине.

Дальше я уже фантазировал. Скажем, стоит Ленин на броневике и чета пездит. Моя подпись - "В. И. Ленин в Горках". А вот еще один Ленин на броневике. Подписываю - "В. И. Ленин в Варшаве". Благодаря моим познаниям в географии, В. И. побывал у меня везде. Судя по моим пояснительным подписям, В. И. Ленин проводил агитацию мирового пролетариата даже в Австралии.

Короче, я одержал безоговорочную победу на выставке. Мне выдали диплом и сказали, готовься, Юник, к Артеку.

Я пездец как обрадовался, и всем об этом рассказал. Дифчонки хотели со мной "дружить", а тот Серёга кипел от злобы.

В общем, пару недель я ходил в героях.

А потом Союз, сцуко, развалился, и ни о каком Артеке речи быть не могло.