Это тока в скасках направо пайдешь – каня патиряешь, налево - исчо какая-то бида приключитца. В жизни - хуй ево знаит, где кирпич на голову ибанецца.

За баранкай провел всю жизнь, бля. И на газоне, и на зису, и на зилу, на колхиде, и на этой, как ее, в царя мать, на ниве пришлось покататься.  И какой тока хуйни не случалось. А рицепт один – не бздеть!

Работал как то на прадуктовой базе. По магазинам развозил кылбасу, березовый сок, иваси в масли (наверно хуй помнишь?), кильку, беленькую уже в бескозырке, халву и всякий другой охуительный припас. И ездила со мной баба – икспидитор. Красоты невьебенной. Всё при ней. Волосы – огонь какие рыжие, кожа - белый шелк. Сиськи - таво и гляди пуговки от халата отлетят, жопа – орех, блядь, и талия как у осы. В общем, запал я на нее. Но блиа закавыка – мужняя жена, марш твою дашь. Че я тока ни делал, разве што хуем рулё не крутил – ни в какую. Ты, сцуко, хароший, но ипать ни дам! Я настырный был, мол, выебывайся-невыёбывайся, а палюбому макну фитиль. А вдрук хуйня случается: грит, увольняюсь на хуй с мужем в Улан-Батыр. В царя мать!

Развезли мы тавар, а я ехать дамой не тараплюсь. Приостановился  на окраине и говорю все как есть: люблю, мол, хочу, а ежели она сычас мне откажет, то пусть пездует дамой пеши. А сам и не надеюсь. И вдрук, давай, грит, напоследок так и быть. Тут то я себя показал! Аж боковинку пяткой выдавил нахуй. Патом вылезли на природу. Я седушку выкинул и еще разок ее пристроил и с заду и с переду. Мну ей жопу, махор шшупаю, сиськи облизываю, и захотелось мне, чтоб она, значит, в рот взяла. А она говорит, что даже у мужа не сосет. А у тебя, мол, тем более стисняюсь... Ну, я ее уламывать. И так, и этак обьясняю, что нихуя в этом плахова нету. Ладно, говорит, хуй с табой. Тока смажь чем нибудь сладеньким. Да в момент! У меня в бардачке была банка сгущенки притырена. Проебашил две дырки и красиво, вроде как ленточками, себе орудию украсил. Давай, говорю, облизывай. А она: тебе надо -ты и облизывай! Схватила шмотки и съебалась. А х ты ж, сцуко! Я в горячах за ней – какой  то бурьян с колючками на сгущенку поналипли. Я к машине.

А воду то из термоса на подмыв потратили! Я, блядь, стал эту солому тряпкой оттирать. Куда нахуй! Аж слезы на глаза наворачиваются. В общем по темному в одной рубахе доехал до колонки, хозяйство отмыл, а жене сказал, что сабака ненароком за хуй цапнула. Во как.