Однажды погожим осенним днём семейство Лопуховых отдыхало на даче. Их было пятеро: папа Лопухов, Иван Антонович, мама Лопухова, Ирина Вениаминовна и трое детей: Юлька, Борька и Славик. Борька и Славик были близнецы, и им было по шесть с половиной, а Юльке – уже целых двенадцать.

Было самое начало сентября. В прозрачную гладь озера, пересечённую зыбкой золотой дорожкой заходящего солнца, смотрелся пожелтевший лес. В чистом вечернем воздухе дрожала светлая осенняя печаль. То тут, то там, в звенящей тишине, сухой листок срывался с ветки. Парил, подхваченный лёгким ветерком, кружась, опускался на землю, в пока ещё зелёную траву, или скользил крошечным ярким корабликом по зеркальной поверхности воды. А вместе с листьями, незаметно, капля по капле, ночь опускалась на лес, на озеро, на крышу маленького, уединённо стоящего на берегу домика, скатывалась по бревенчатым стенам, прохладными струйками стекала по стёклам окошёк

    В печке весело потрескивали смолистые поленья, с тихим гудением дым уходил в кирпичную трубу. Семейство Допуховых мирно ужинало, собравшись за покрытым клеёнкой с божьими коровками столом. Рядом с папиной тарелкой лежала стопка газет, которые он читал, не отрываясь от еды. Мама смотрела на это дело неодобрительно, но поделать ничего не могла – такая уж была у её благоверного дурная привычка, ещё с первых лет совместной жизни. Зато Иван Антонович был добродетельный супруг, внимательный отец, убеждённый трезвенник и вообще начальник отдела, так что маленькие странности ему прощались.

    Сейчас он как раз пожирал глазами (слепо тыча вилкой мимо котлеты, пюре и салата) разворот газеты «Аномальные новости».

    -Ты только послушай, нет, ты только послушай, что пишут! – бормотал он с набитым ртом, и вдруг, шумно сглотнул и зачитал в полный голос, - «Чудовищные происшествия в Псковской области! В прошлый четверг в окрестностях города Себеж были обнаружены чудовищно изуродованные останки семи человек…

    -Милый, ты с ума сошёл такие пакости за ужином читать! – возмутилась мама Лопухова.

    -Нет, ты послушай, послушай, я тебе говорю! – вскричал папа, ничуть не обращая внимание на мамины упрёки, - В прошлый четверг… где это… ах да, вот… чудовищно изуродованные останки семи человек, по всей видимости загрызенных неизвестным животным. По сообщениям экспертов, обследовавших обглоданные кости, это кровожадное существо должно было напоминать, как ни дико это звучит, гигантского ежа, примерно в полтора метра ростом. Как бы то ни было, однозначно можно сказать только то, что животное было заражено бешенством».

-Бешеный ёжик! – прыснула Юлька.

-Бешеный ёжик, бешеный ёжик! - подхватили близнецы, не особенно, впрочем, понимая, о чём речь.

Ирина Вениаминовна рассердилась окончательно:

-Прекратите это безобразие!! А твою мерзкую газетёнку я просто выкину! - с этими словами она вырвала газету из рук мужа и безжалостно выбросила её в печь. Чугунная дверца алчно клацнула и весёлое гудение возвестило о постигшей печатное издание судьбе.

Папа Лопухов философски пожал плечами:

    -Что ж, раз духовной пищи больше нет, воздадим должное материальной.
    
И он уже собрался было подтвердить свои слова делом, но тут в дверь постучали.

-Мы кого-то ждём? - удивлённо приподнял брови папа. Мама недоумённо пожала плечами:

-Да вроде нет.

Юлька фыркнула и открыла дверь.

-А-а, Фёдор Натанович! Добро пожаловать! Вас-то нам и не хватало.

На пороге, тиская в руках грязно-розовую кепку с засаленным козырьком, стоял высокий сутулый старик с всклокоченными седыми волосами. Фёдор Натанович жил в маленьком домике неподалёку от уединённой дачи Лопуховых и нередко наведывался в гости – чаю попить, поболтать и поиграть с папой в шашки.

-Фёдор Натаныч, дорогой! – обрадовался папа, всегда находивший в эксцентричном соседе единомышленника, если дело касалось чего-нибудь мистического и сверхъестественного.

-И как всегда к ужину, - тихонько вздохнула мама.

Но так тихонько, что никто и внимания не обратил. Это же было воспитанное, интеллигентное семейство. Хотя конечно, мама недолюбливала соседа, считая его пустобрёхом и сплетником, который только и знает, что забивать людям головы всякой ерундой.

-Приятно вас видеть! - воскликнул папа, - Садитесь скорее за стол, а после ужина мы с вами обсудим последнюю статью из «Оракула» об истинной сути полтергейстов.

На мамино лицо  легла сумрачная тень. Ко всему прочему, Фёдор Натанович отличался редкой прожорливостью, а также привычкой смачно чавкать, брызгать слюной и облизывать пальцы. К её удивлению, сосед отрицательно затряс седой головой:

-Нет-нет, только не в этот раз. Я заскочил буквально на минуточку, предупредить вас!

-Предупредить нас? Но о чём?

-Предупредить вас о чудовищной опасности! Да-да, о чудовищной, просто-таки кошмарной опасности, которая нависла над всеми нами!

-Над всеми нами?! Да что вы говорите! – мама постаралась улыбнуться как можно менее иронично, но получилось плохо.

Маленькие серые выцветшие глазки Фёдора Натановича разгорелись фанатичным огнём, руки затряслись, казалось, даже волосы у него на голове зашевелись:

-Да-да-да! Над всеми нами! Ужас, кошмар, жуть! Страшная опасность!

-Подождите, не торопитесь, успокойтесь! - остановил его папа, - присядьте, выпейте чайку, раз уж не хотите ужинать и расскажите нам об опасности.

После долгих уговоров взбалмошный сосед согласился присесть, но от чая отказался наотрез:

-Нет-нет, никакого чая, - Фёдор Натанович сделал насколько глубоких вдохов по восточной системе, о которой недавно прочитал в журнале «Оккультные новости», и взял себя в руки.

-Так вот, об опасности. Дорогие мои, ни в коем случае не выходите из дома после наступления темноты! И обязательно заприте все двери, все окна, чтобы не осталось даже щёлочки, в которую мог бы пролезть он.

-Он? - переспросил папа.

Сосед затряс головой, снова приходя в страшное волнение:

-Он! Он появляется из тьмы и поглощает всё живое! Он силён и беспощаден! Он порождение тёмных сил, дитя ада!

Эта пламенная речь произвела впечатление даже на Ирину Венимаминовну, не говоря уже об остальных членах семьи. Лопуховы окружили Фёдора Натановича и, затаив дыхание, ловили каждое его слово.

-Кто это, о ком вы говорите? - спросил папа внезапно охрипшим голосом.

Фёдор Натанович втянул голову в плечи, широко распахнул бледные глаза, сглотнул, облизал пересохшие губы и сдавленно прошептал:

-Бешеный Ёжик.

На мгновение в столовой воцарилось гробовое молчание. Первой хихикнула Юлька, за ней Борька- и вскоре всё семейство Лопуховых хохотало, схватившись за животы.

-Ой, не могу! – простонал папа, утирая выступившие слёзы, - Ой, уморили, Фёдор Натаныч! Ну надо же - бешеный ёжик!

Сосед оскорблёно выпрямился на стуле, его длинный нос мелко подёргивался, глаза метали молнии:

-Вы смеётесь! - воскликнул он негодующе, - Не могу поверить своим глазам! Я знал, что Ирочка считает меня сумасшедшим, но Вы, Иван, Вы! Нет, от Вас я такого не ожидал. Неужели Вы не понимаете?! Это не шутка, я совершенно серьёзен, успокойтесь же наконец и прекратите хохотать!

Но Лопуховы продолжали заливаться весёлым смехом:

-Бешеный Ёжик, Фёдор Натаныч, ну вы шутник! Бешеный Ёжик! Ёжик Бешеный!

Фёдор Натанович вскочил со стула:

-Ну что ж! Если вам так смешно!.. Если вы считаете это просто глупой шуткой!.. если вы так это воспринимаете... если вы намерены и дальше смеяться надо мной... если вы не хотите видеть опасность, нависшую над всеми нами... если вы не желаете видеть очевидного...

Он умолк, не находя слов, чтобы выразить своё возмущение, решительно нахлобучил на голову свою безумную розовую кепку:

-Что ж! Если так- оставайтесь здесь и смейтесь в своё удовольствие, а я ухожу! И не надейтесь, что я принесу цветы на ваши похороны!

И с этими словами Фёдор Натанович покинул дом Лопуховых, на прощание громко хлопнув дверью.

Стеллаж из некрашеной сосны, стоявший у двери, задрожал. Задребезжали миски, звякнули стаканы... Маленький приёмник, давно отправленный в ссылку за непригодность к службе – много лет он не выдавал ничего кроме помех -  закачался, балансируя на самом краешке шкафа... И рухнул на пол в изумлённой тишине, которая воцарилась после неожиданного ухода Фёдора Натановича. Внутри приёмника что-то зашуршало, захрипело, и надтреснутый голос диктора проскрипел:

-...ние тревожные новости из Псковской обалсти... хр-хр-хр....ое чудовище... окрестности... тр-хр-пр ...

Вдруг все хрипы прекратились и громкий, чёткий, хорошо поставленный голос произнёс:

-Внимание всем жителям города Себеж и его окрестностей! Будьте предельно осторожны, не покидайте свои дома после наступления темноты, не отпускайте детей одних на улицу, обо всех подозрительных событиях сообщайте властям. Неопознанное чудовище, известное как Бешеный Ёжик, до сих пор не поймано, хотя милиция и воинские подразделения делают всё возможное, чтобы как можно скорее раскрыть это страшное дело и избавить город от нависшей над жителями угрозы.   Хр-хр-хр , - в приёмнике снова зашуршали помехи.

Иван Антонович наклонился и осторожно, словно ядовитую змею, поднял с пола приёмник. Покрутил ручки в одну сторону, в другую... только треск помех...

Мамины нервы не выдержали:

-Да прекрати ты крутить этот ёбаный прибор!

Как видно, ей действительно стало очень страшно, потому что никогда прежде она не употребляла при детях подобных выражений. Иван Антонович послушно поставил приёмничек на полку, предварительно выключив его. В комнате повисла тишина. Сказать было нечего, но от молчания становилось как-то не по себе. Папа прочистил горло и отхлебнул компота из стакана.

-Да, на этот раз Фёдор Натанович всё-таки загнул. Милая, я начинаю думать, что ты права, считая его немного странным. Но нельзя не признать, что его истории всегда забавны.

Может быть, мама так и не думала, но на этот раз предпочла согласиться, дабы не углубляться в этот вопрос, и поспешно сменила тему:

-Юлечка, что ты там рассказывала о том, как вы с подружкой готовили пирог? Он у вас убежал из духовки?  Наверное, вам следовало положить поменьше дрожжей...

-Мы всё сделали, как было написано в той дурацкой книге, - вскипела Юлька- наверняка её писали какие-то чеченские террористы!

Разгорелся яростный спор о достоинствах и недостатках книг вообще и кулинарных в частности. Странное происшествие было забыто, остаток вечера прошёл весело, и Лопуховы засиделись допоздна. Только в одиннадцать часов Ирина Вениаминовна объявила, наконец, что пора спать. Дети поныли немного, но, если честно, глаза у них уже слипались, так что они без боя отправились в свою комнату и улеглись в кровати. Родители поцеловали их, пожелали им приятных снов и ушли в свою спальню.

В комнате темно. Темнота, вязкая и липкая, окутывает неуклюжий рассохшийся шкаф в углу, бесформенные кучи одежды на стульях, клочьями висит на ручке двери, клубится в складках занавесок, обволакивает маленькое квадратное окошко, ползёт по дощатому полу, медленно подбираясь к кроваткам. Борька и Славик, словно зачарованные, смотрят на эту темноту, широко раскрыв глаза и боясь вздохнуть. Первым не выдерживает Слава.

-Юу-у-уль, - тихо зовёт он, и от звука собственного голоса его бросает в дрожь.

-Юу-у-ля-я-я - вторит ему Боря жалобно и слезливо.

Из самого тёмного угла, в котором стоит Юлькина кровать, раздаётся приглушённый хрип.

-Что это, Борь?

-Не знаю! Юль! Юля?!

Ещё один хрип, ещё более громкий и зловещий, чем предыдущий.

-Борь, пойди и посмотри, что там с ней!

-Сам иди!

-Пойдём вместе.

Воцаряется тишина. Слышно, как гулко и быстро стучат сердца близнецов. В них борются страх за сестру и боязнь темноты.

-Ладно, пойдём.

Славка осторожно высвобождает ногу из-под одеяла и опускает её в темноту. Тощая нога отливает голубизной в призрачном свете луны. Судорожно вздохнув, он спускает вторую ногу и делает первый шаг по шершавому деревянному полу. Боря медлит, не решаясь последовать за братом.

-Давай! – шипит Слава, - Я один не пойду!

Выбора у Бори нет и волей- неволей ему приходится выбраться из-под спасительного одеяла и спуститься на пол. Крепко держась за руки, шаг за шагом, затаив дыхание и стараясь унять бешено скачущие сердца, близнецы идут через всю комнату к постели сестры. Этот путь кажется им бесконечно-долгим и отнимает у них не меньше десяти минут. Но вот, наконец, они у цели.

На кровати огромным горбом белеет одеяло. Одно из двух- либо Юлька накрылась с головой, либо...Внезапно одеяло взмывает вверх, как живое, и из него раздаётся оглушительный рык. Близнецы с визгом отскакивают прочь, сталкиваются и валятся на пол и пытаются отползти. Юлька скидывает одеяло и хохочет, глядя на барахтающихся братьев сверху вниз, стоя на кровати. В коридоре загорается свет, раздаются торопливые шаги, дверь в детскую открывается и на пороге появляется мама. Щёлкает выключатель, комнату заливает слепящий свет.

-Что случилось?

-А-а-а...

-Бе-бе-бе... - заикаются близнецы, силясь выразить пережитый ужас.

Маме сразу всё становится ясно.

-Юля! - строго говорит она, - Не смей пугать братьев! Лучше расскажи им сказку! А вы, дети, немедленно идите в постели!

С этими словами мама выключает свет и удаляется в свою комнату. Близнецы мгновение ока оказываются в кровати сестры.

-Сказку, Юлька, сказку! Расскажи сказку, Юлька, расскажи немедленно.

Юля скрипит зубами и пытается спихнуть братцев с кровати. Но это не так-то просто. Близнецы крепко вцепились в одеяло, простынь и подушку и не умолкая требуют:

-Сказку, сказку, сказку!

В конце концов она сдаётся:

-Ну ладно, маленькие поганцы! Будет вам сказка, только отстаньте! Идите на свои места!

-Не-ет, - хнычут близнецы, - нам стра-ашно.

-Ну ладно, так и быть, только чур - не толкаться.

Близнецы устраиваются по обе стороны от сестры и замирают в ожидании сказки. Юлька выдерживает эффектную паузу и начинает своё повествование:

-Итак, в одном страшном чёрном лесу стоял маленький чёрный домик. В этом маленьком чёрном домике жили два мальчика, два маленьких вредных злодея. Эти злодеи всё время доставали свою сестру, мешали ей спать, пищали по каждому поводу и жаловались на неё маме. И вот однажды тёмной- тёмной ночью в маленький чёрный домик пришёл...- ещё одна театральная пауза, - Бешеный Ёжик и съел мальчиков. И остались от них только обглоданные косточки - со смаком заканчивает Юля.

Близнецы молчат несколько секунд, парализованные ужасом, а потом разражаются пронзительным жалобным плачем:

-Мама, мама, мама!

Ирине Вениаминовне снова приходится вылезти из постели и идти в комнату своих детей. Стоит ей открыть дверь - и на неё бросаются зарёванные близнецы:

-Мама, мама, это всё она, это всё Юлька, она нас пугает, противная!

Юлька презрительно фыркает и отворачивается к стене. Мама укладывает детей в кроватки, накрывает их одеяльцами, утирает им слёзы.

-Никто вас не съест, мои маленькие, не бойтесь...

-Конечно, - бурчит из своего угла Юлька, - кто попробует - стразу подавится.

-Юля! -  возмущённо восклицает мама, - Как ты можешь говорить такие ужасные вещи о своих родных братьях!

-Это потому что она - противная! - встревает Борька.

-Боря, - не смей так говорить о своей родной сестре!

После недолгих препирательств маме всё же удаётся восстановить мир в детской, и она, чмокнув каждого из своих детей в лобик и подоткнув одеяло, возвращается к себе.

Лопуховым не спалось в ту ночь. Они ворочались с боку на бок, считали розовых слонов и зелёных овец, но сон упорно не шёл. Ветер гудел в трубе, скрипели доски, за окном шелестели, опадая листья. Городскому жителю трудно привыкнуть к живой тишине леса, она давит на него хуже любого шума. Но в конце- концов им удалось забыться беспокойным сном. Первыми уснули, конечно, близнецы, набегавшиеся за день, утомлённые переживаниями. Вслед за ними захрапел Иван Антонович, а вскоре погрузилась в сон и его супруга. Дольше всех бодрствовала Юля, глядя в стену и строя планы мести близнецам, но где-то около трёх часов ночи уснула и она…

А Бешеный Ёжик так и не пришёл.