Есть ли отличие между «подонком» и «приличным – человеком».


Кому-то жизнь малина,
кому-то чашка кофеина,
а кому дорожка кокаина…

    Мутный рассвет опал пыльным туманом перед глазами. Он с трудом встал, брезгливо глянул на неё, и начал искать свои вещи.

    – Деда, когда я буду взрослым, у меня будет такой же орёл, как у тебя на груди?!
– Нет, внучек.
– Почему, деда? Это же классно! – грустная улыбка в ответ…
    Сначала он смотрел на мир широко открытыми глазами полными интереса, хотел смеяться – смеялся, хотел плакать – плакал. «Сынок, мальчики не плачут, они ведь будущие мужчины!». «Внучек не смейся так громко, разбудишь бабушку, а ей плохо».
«Хотел бы я быть алмазным человеком, ни тебе коленку поцарапать, и Васька из 3-го «А» меня бы боялся. Жил бы я героем, защищал бы слабых, с Аней домой бы ходил, портфель бы ей помогал носить. Она такая худенькая, но всё равно, я её люблю… всю жизнь любить буду.… И на Ленина в Москву мама бы отпустила посмотреть…»

Какой маразм, ребёнку 7-мь лет, а он мечтает поехать за тысячу километров, посмотреть на труп умершего 60 лет назад человека?! Хорошо жить в алмазном дворце, где тысяча слуг и нет ни одного нищего, больного, мёртвого. Только так не получается, пробовали, не вышло…

«Ох, зачем же я так убился вчера» - такая мысль стала посещать его всё чаще и чаще. Он сидел в маршрутном такси и безучастно наблюдал за стоящей пожилой женщиной с большой сумкой: «Пусть дома сидит. Небось, гулящая в молодости была, семью не нажила. Пусть стоит, мы не в трамвае…»
…Высшее образование – филологический факультет. Муж умер от рака. Сын разбился в автокатастрофе. Теперь, на увитых сизыми венами ногах, ходит по базару, чай торговцам продаёт. Сердечко начало пошаливать. Маркишна со второго продала квартиру, с детьми живёт. Кто теперь будет звонить в «скорую»…

С кем прожить жизнь? С хозяюшкой – пухленькой дурочкой-наседкой, которая с утра минеральной стакан подаст, да только вздохнёт. У которой самое сильное потрясение в жизни было – увидеть деда в ванной. Или с умненькой, ни разу чайника не вскипятившей, готовой посреди ночи пересказать основную сюжетную линию Джойсовского Улисса. Может хватит искать в них себя?

«О, ребята привет!» или «Здорова, корешки! Хряпнем сегодня по соточке? Колька, дряни пробил…». И у каждого свой повод: у кого-то отец мать избивал; у кого-то бабка всю семью строила и на прогулку по кругу водила; а кого-то и вовсе в девичье платьице одевали – дочку хотели. А объяснение одно: «Жизнь заставила». А кто заставил добропорядочных советских граждан написать 3 миллиона доносов? Жизнь заставила? Сталин к каждому домой приходил, диктовал?
… шел 1939 год. Петр Николаевич был молодым, перспективным. Всего 28, а уже орден трудового красного. «Хорошо живёт, надо ему жизнь-то подпортить». С теми на кого донесли, никто не разговаривал, даже не здоровались. Василий очень гордился своим товарищем Петром, не  удержался, поздоровался. Сгинули гордые орлы. Осталась одна мразь – «Душевные люди». За бутылочкой сорокаградусной вымажут друг друга говном.
«Твою мать! Кого я вижу, ну давай обнимемся! Может за встречу?!» Это общение двух друзей. Может уже лучше начинать так: «Я твою маму любил раком на грязной циновке». А что? Подчеркнёт глубинный смысл выражения «Твою мать». Противно слушать…

Если дурака или ребёнка спросить: «Чего боишься?» ответит – «Ничего!!!».

Он боялся, что после смерти ничего не будет. Готов был мучаться за все грехи только бы не вечное забытье. Так больной бомж – алкоголик до последнего вздоха собирает бутылки, вгрызаясь в горло своим товарищам, боясь остаться голодным или, что страшнее, трезвым.
Думал: «Всё с четверга новая жизнь». Почему-то он начинал новую жизнь с четверга. Ну да не наша забота копаться в чужих тараканах, был он такой и всё тут.
Выходя, из чужой прокурено-захламленной квартиры, он вспоминал, свою первую любовь и задавался вопросом «Почему эта шалава выбрала меня? Наверно если бы не она, я бы сейчас нормально жил, всё из-за неё начал пить, да и кокс вчера нюхнул, потому что была 6-я годовщина нашего расставанья, что мне всё суки какие-то попадаются?» Тут он поморщился, вспомнив существо, от которого сбежал.
… она его любила, он пользовался ей как сучкой ставил поудобней и имел. Потом, пьяно отрыгнув, шел допивать водку с друзьями. «Все они шалавы, как та первая» пьяно думал он, не зная даже что только что лишил девственности 16-ти летнюю девочку - глупышку.

Все в юности пишут стихи:
    …Я так сильно тебя люблю
    Что цветы тебе куплю…
Иногда, те – кто поамбициозней, даже на музыку пытаются своё бездарное писание положить:
   Dm             C                   Dm
Прогуляться я выйду на улицу,
          F            G        Am
понимая что всё позабудется,
          B            C          F     Dm
постою чуть с вами вместе я,
          B             C          Am    Dm
и неслышно уйду забывая себя,

где в блестящих витринах домов,
звуках тихих далёких  шагов
и неспешной ночной суеты,
мои мысли вальяжно чисты.

       F         G                Dm
и моя голова - белый лист,
              C          Am        Dm
что с утра неисписанно чист.

словно призрак летя идёшь ты
еле слышимый запах  духов
уходя мне напомнит цветы,
что увидел в одном из забытых снов,

стройность тела и юность мечты,
так всегда появляешься ты,
и откуда-то музыка вьёться,
понимаю проснутся придётся,

на копилку мечтаний и снов,
снова день надвинет засов,

Так обычно всегда, солнце будит меня
что бы вновь под конец уходящего дня,
меня город манил, своей тайной зовя,
из каких мелочей я придумал тебя?

Он тоже начал «баловаться стишками» только уже после своей судьбоносной первой, правда, получалось как-то мрачновато:
Сегодня вторник, завтра среда
Эти серые дни всё как всегда
И ты не будешь со мной уже никогда
Твоё сердце мертво как на небе звезда
Твоё нет, словно пуля в висок
Твоё нет, словно с крыши бросок
Твоё нет как сквозь пальцы песок
Твоё нет, и я умер........... засох
Вот поехала крыша, а за нею и я
Потому что ведь в жизни нету тебя
Я придумал тебя когда смотрел на туман
но ведь знал я тогда что всё это обман!

Я убиваю секунды день ото дня
Забываюсь от скуки себя не любя
Я умираю взаправду, всерьез
и вокруг бродят тысячи гроз
жизнь бушует везде
и пьянят меня тысячи грёз
Задаю свой тебе я вопрос: " Почему?.."

Никогда не знаешь, что представляет собой человек. Только чувствуется, что он не то – чем пытается казаться, даже если маска уже приросла. Это общечеловеческий нюх на фальшь, присущий всем и твердолобым профессорам и ассенизаторам. Другое дело, что не всем фальшь противна, тут тоже нет исключений по интеллекту.

Восьмое марта. Снег. Где же она? Он стоит с обледеневшей уже розой, пьяно горланит, что-то про централы, и нелёгкую судьбу, с бывшим зеком-баянистом. Ну вот и Зоя! «Милая! Я тебя, ик, люблю, мля, ик» и тыкает ей пародию на цветок – куцый потрёпанный обломок замёрзшего растения. … Два года спустя «Нина давай пройдёмся пешком, а то хренов шансон в маршрутках достал, все эти централы и типа нелёхкая судьба пацанофф за решоткай, мля».
Быть и казаться, баланс между этими двумя вещами и составляет нашу жизнь. Хотя, как правило, акценты смещены. Любимая шутка в его среде: «Сейчас из десяти девять скажут: та ну мля, и только один скажет: отнюдь я с вами не согласен» и все понимающе ухмыльнутся, кто ни будь ввернёт «Претенциозно. Ну чё, а может по пивасу а?»

Мальчишки зачастую любят издеваться над животными. Он любил топить мышей, и расстреливать жаб из пневматического приспособления, похожего на ружьё сделанного им самим.

Их стояло четверо. Один бил жену, за то, что не такая – как он хотел. Другой потихоньку совращал свою, умственно неполноценную, соседку – двадцатилетнее забитое существо. Третий любил читать нотации маленьким бомжатам, которые были вездесущи, периодически давая им затрещины. Четвёртый любил ездить пьяным в переполненном метро и дышать перегаром симпатичным девушкам в лицо, а потом долго онанировать в туалете ближайшей забегаловки. Они стояли, пили пиво и обсуждали зверства «ублюдков - мусульман», взорвавших дискотеку в Иерусалиме.
… маленький, тощий Хасим думал, что бы стащить из почти пустой кладовой. В окно влетел большой свёрток. Это был мёртвый брат матери, завёрнутый в свиную шкуру. Теперь придётся бросить дом – Коран велит: «Ни при каких обстоятельствах к грязным животным не притрагиваться»…

Кто вы такие, что б судить одних и миловать других?!

Он ненавидел всех: «Чёрных ублюдков», «Пейсатую мразь», «Гнойных говномесов», «Узкоглазых тварей». С удовольствием говорил: «Наш народ сила! Не то, что эти шакалы». Многим девушкам нравились его добрые, «улыбающиеся» глаза
Он понимал, что в его душе грязь. Он характеризовал состояние осознания своей никчемности фразой «Настрой хуже говна нигера – пидера». Ну, что ж, две полоски белой пыли на кредитной карточке сотрут это неприятное ощущение собственной никчемности.

Смешно смотреть на этих «молодых» 35-ти летних мальчиков, которые нюхают амфетамин, глотают экстази, что б «тусонуться круче», казаться моложе. Тайком поправляют вставные зубы, капают «корвалол» в минералку. Уходят, прихватив с собой таких же обвисло-грудых «девочек», оставляющих за собой слой «штукатурки». Всему своё время – но это не про тебя, не про него, не про меня – это про других.
Он любил веско сказать «Что-то спахабилось это местечко, кругом не лица, а одни рожи, причем не обезображенные интеллектом».

Никто ничего не стоил в его жизни, авторитеты могли меняться в течение часа.

Пришла пустота, пресыщение. Он был из той породы подонков, что (к их счастью ли, или к их несчастью) превращаются в обычных более или менее благообразных людей, правда, склонных к суициду. Толчком к преображению стал сон, который он рассказал другу:
– Представь - лифт, я еду на свой 9-й этаж передо мной стоит ребёнок лет десяти, не то пацан, не то девка лет 10-ти, а я молодой вампир. Жажда давит жуть, перед глазами пелена типа долго купался только не белая, а розовая и сгущается. В глазах темнеет, и только жилку на тощей шейке вижу. Проснулся сушняк дикий, хватаю минералку, а она не помогает. Ну, думаю полный абзац, это не сон. Потом вспомнил старую йоговскую практику типа, задержал дыхание и начал пить мелкими глотками, пока воздуха хватало, еле напился!
– Так мы ж вчера вечером с Толяном дунули на троих, вот те и приснилось, забей!
– Нет! Это был знак, теперь с дрянью завязываю…

Печальный ангел устало следил за человеком, стоящим на краю обрыва. В предгорьях Карпат была холодная середина осени, дул ветер. Человек курил, прищурено глядя на восход. На лице его начинала проступать детская улыбка с грустными морщинками в уголках глаз.

На дно можно катиться кубарем, можно медленно, гуляя, спускаться. Но когда заходит солнце, горы становятся выше. Подняться трудно. И даже глядя на долгожданный восход, ты уже никогда не забудешь дна…

30 апреля 2005 года.