Ольга была сама красота. Красота - и этим всё сказано. Когда видишь стройную красивую девушку, никогда не думаешь, как бы покрасивее её описать словами: сеанс – самое точное для этого определение. И все эти «изящные брови», «нежный изгиб ноги» и «точёная фигурка» кажутся до маразма пошлыми и ненужными.

Вот уже несколько месяцев Оля жила как в бреду: она была влюблена в сына их соседей. Влюблена, как говорится, без памяти, хотя и стыдилась этого по некоторым причинам. Как и многие девушки, вела дневник, ночами сочиняла стихи, а когда соседи всей семьей выходили на улицу в парк по воскресеньям  – украдкой следовала за ними, тайно любуясь своим избранником и пожирая его глазами.

…Пол года назад они поселились в квартире напротив: семейная пара нестарого ещё возраста и их единственный сын, ровесник Ольги - Женя. Среднего роста, полный, с близко посаженными глазами чуть навыкате и широким, вечно открытым ртом. Плоский затылок его был покрыт редкими светлыми волосами, а подбородок был скошен, как будто его и вовсе не было. Всё, от внешности до походки, выдавало в нём признаки той самой болезни, в которой люди бедны не только видом, но и рассудком.

Непонятно, что привлекало Ольгу в нём – казалось, не было ещё случая, чтобы кто-то влюбился в дауна. Причём, это была не жалость, а именно любовь, да ещё совершенно неплатонического характера. Естественно, что Ольга скрывала свои чувства от всех. Притом она отказывала в свидании всем парням, а ухажеров среди её знакомых нашлось немало. Сам  Женя при встрече с ней глупо улыбался и даже пытался сформулировать какие-то фразы – словом, вёл себя также, как и со всеми.

Оля сама заговорила с ним в лифте:
- Я тебя знаю. Ты – Женя.
- Ыгхы, - растянулся в довольной улыбке Женя. – Эння.
- А я твоя соседка Оля.
- Ойя, - согласился он.
- Приходи как-нибудь к нам в гости, а? В гости? Домой, в гости?
- Укху, - закивал. – Го-оти-и.
Он вдруг потянулся к Олиной груди и, ухватив её толстой ладошкой, слегка сжал. Девушка порывисто вздохнула, прислонившись спиной к стенке лифта. Тут они приехали.

- Ойя, - напоследок промычал он, тряся плоской головой и разбрызгивая слюни.
Оля, оцепенев, стояла прислонившись к стенке лифта до тех пор пока двери снова не закрылись. Лишь через минуту она пришла в себя и нажала кнопку своего этажа. Двери лифта распахнулись. Женя стоял на лестничной клетке и тряс головой, издавая довольные звуки.

- Го-оти-и, го-о-оти-и! – мямлил он своими толстыми губами.
- Пойдём… - прошептала Оля, взяв его за оттопыренную руку.
Дома никого не было. Сняв туфли, Оля бросилась на кухню и включила камфорку, поставив на неё наполненный водой чайник.
- Иди сюда, - громко сказала она тоном, которым говорят с детьми.
Неловко раскачиваясь Женя протопал на кухню и застыл, смотря в окно.

Оля, пользуясь моментом, повернулась к столешнице и распахнула дверцы шкафа, где стояли вазы с конфетами и зефиром. Через секунду она почувствовала, как две руки обхватили её талию. Она не двигалась, только глаза прикрыла. Неловкие толстые пальцы дауна, однако, сумели справиться с её джинтсами и бельём. Оля впервые почувствовала, насколько велик момент её вступления во взрослую жизнь. Женя, гигикая, пристроился сзади и спустив с себя штаны прижался к девушке.

…Оля громко стонала от удовольствия. Она даже не почувствовала первой боли и не замечала капель крови стекавшей по её ногам. Она была в исступлении.
- Ух. Ух. Ух. Ух! – ухал даун всё громче и громче. Он дёргался, как будто пытался пробить столешницу своим дряблым животом. Слюни со свистом вылетали из его перекошенного рта, брызгая девушке на затылок. Безволосые белые руки елозили по Олиному телу, трясясь и вздрагивая.

Вдруг за какой-то миг что-то в ней изменилось: Оля почувствовала, что всё прошло -  вся любовь эта. Именно такими иногда бывают перемены: от белого к чёрному. Осознав всю мерзость обстановки, Оля стала тихонько вырываться из его рук, отталкивая его всё сильнее и сильнее, но дебил не на шутку разошёлся: хлопая её по плечам потными ладошками, он улюлюкал и визжал как свинья, заглушив скрип открываемой в квартире входной двери.

Он уже кончал, когда испуганная мама подбежала сзади, пытаясь оторвать его тушу от дочери.
- Ы-Ы-Ы-Ы!!! – заскулил даун и кончил прямо в девушку, издав при этом громкий пук, вместе с которым из его чрева выплеснулась струя поноса, измазав мамино платье.

…Олина мать тащила его за волосы к соседям. Он не сопротивлялся: только часто-часто перебирал ногами, пытаясь на ходу поднять волочившиеся за ним штаны, испачканные дерьмом. Ольга же, будучи на грани обморока, трясущимися руками стирала кровь и сперму со своих ног.
- Го-оти-и! Го-оти-и! Го-о-о-ти! – долго не мог затихнуть в её ушах свинячий визг, плавно перераставший в свист закипевшего чайника…