Одетый я стою на краю десятиметровой вышки над бассейном, вода в котором с этой высоты кажется мне почти черной. Я отталкиваюсь от доски и в течение секундного полета испытываю страх перед ударом об воду, обреченную радость полета, а больше всего – желание вернуться обратно – туда, откуда в окна видно расцветающую природу, проходящих девчонок, ребятишек, играющих в песочнице. Миг падения растягивается на минуты, во время которых я успеваю пожалеть о своем решении в очередной раз прыгнуть вниз, но силы тяготения увлекают меня к темной воде.

       Тьма принимает меня мягко, без удара и тут же смыкается за моим телом. Я чувствую, что поверхность сошлась надо мной без всплеска, и даже круги на воде проигнорировали моё падение, меня окружает полная тишина. Материя окружающая меня не очень то и похожа на воду, скорее она напоминает слоящийся плотный дым, но плотный почти как вода, местами прозрачный, местами черный как антрацит. Я медленно погружаюсь всё глубже не оставляя за собой никаких следов в воде. Теперь мне не страшно, я бывал здесь уже не раз, самое главное решившись погрузится сюда  – вовремя вынырнуть и выйти на берег. Но с каждым разом я погружаюсь в темноту все глубже и глубже, и из этой тьмы мне все тяжелее и тяжелее вернуться.

       За годы многолетних тренировок я хорошо изучил эту окружающую сейчас меня среду. Слои воды местами очень горячие, иногда теплые, а часто просто ледяные и способны вызвать судороги. Избежать такого контрастного душа невозможно – только ты начинаешь чувствовать себя комфортно и вдруг тебя обдает холодом. Впрочем, через несколько минут погружения я перестаю замечать разницу температур.

       Окружающий меня мир неоднороден, иногда через мрак можно различить какие-то предметы, людей. Вот в слегка более прозрачной полосе воды я вижу чье-то лицо, потом еще чье-то. В темной воде в пустоте висит стол из красного дерева на одной ножке, на котором стоят какие-то тарелки, еще через мгновенье он сменяется картонной коробкой со стоящими на ней пустыми бутылками, снова чьи-то лица. Иногда в темноте мне слышатся какие-то звуки, странная музыка и мрак пробивают лучи от вращающегося в темноте зеркального шара. Иногда слышны чьи-то голоса, шарканье ног, вот в темноте пробежала белая кошка, следом за ней еще одна. Подняв голову, чтобы рассмотреть что-то над поверхностью воды я увидел на звездном небе огромное белое пятно – комета, наверно названная именем какого-то известного звездочета. Она проплывает надо мной – маленьким человеком, барахтающимся в черном как уголь тумане. После долгой полосы непрозрачной воды сквозь темную пелену я вижу белое тело темноволосой девушки, застывшей  в темноте передо мной, она полностью обнажена, её тело своим светом оскорбляет тьму, и на её лице видна гримаса, а тонкие губы изгибаются в сладострастном стоне.

       Потом через несколько минут в темноте всплывают бетонные ступеньки, с стоящим на них человеком и я вижу собственный кулак бьющий его в голову. Я понимаю, что что-то в окружающей меня темноте происходит совсем не так, и начинаю пытаться выбраться на поверхность. Темнота как будто щупальцами обвивает меня за ноги, нежно обхватывает шею, стараясь задушить, но не отдать свою жертву.
       На этот раз все обошлось, мне удалось вынырнуть и набрать полную грудь воздуха. Я вижу спасительную лестницу, ведущую на берег. Мои руки и ноги дрожат от ощущений, испытанных на глубине я несколько раз пытаюсь ухватиться за перекладину, покрытую ржавчиной, но руки соскальзывают снова и снова, и только с большим трудом я хватаюсь обеими руками, пытаясь прижаться всем телом к спасительному металлу.

       С трудом переставляя ноги я захожу в подъезд и поднимаюсь по лестнице, звоню в дверь.

       Дверь открывает жена и с привычным вздохом спрашивает:
       - Ну и где ты был трое суток?
       С таким же привычным вздохом я отвечаю:
       - Прости, дорогая, у меня был запой.