Иван Фёдорыч ещё раз глянул на диаграмму и покосился на сидевшего за столом нормировщика Серёгина.  – Вот урод, - про себя подумал Фёдорыч, -  набздел в помещении и в хуй не дует. Взяв жёлтый, помятый листок, Иван Фёдорыч поспешил удалиться в цех.

Нормировщик Серёгин проводил взглядом скрывшегося в двери Ивана Фёдорыча. – Вот сцука! Пришёл и напердел, или в гавно вступил, - и Серёгин внимательно осмотрел серый дубовый паркет, который ещё секунду назад топтали сандалии начальник цеха. В воздухе явно витал нездоровый дух разложения. Серёгин схватил со стола бугристую картонную подшивку с надписью «План технического развития предприятия» и начал хаотично махать ею, пытаясь разогнать явно не кислород, ещё через минуту, он подошёл к окну и со скрипом рванув оконную раму, впустил в помещение струю свежего воздуха. В помещение вошёл старший экономист Сучков.
– Хули, опять курил! - накинулся он на коллегу, стоящего у окна и любующегося на внутренний двор завода. – Палыч, тебе не воняет? – спросил нормировщик более опытного сотрудника. – Хуясе, воняет? Конечно воняет, накурил небось, пидор! – озлобился было Сучков и подошёл к диаграмме, висящей на стене. Затем остановился и приподняв кверху нос, несколько раз шумно вдохнул. – Блять, чё за нахуй?! Кто напердел??
– Фёдорыч. Никак проветрить не могу, - ответил Серёгин, вновь хватаясь за ту же папку. Через полчаса сотрудники планово-диспетчерского начали сходится после обеденного перерыва. Воняло по-прежнему. Серёгин и Палыч Сучков, отчаявшись бороться с вонью, плюнули  и сидели за столами, нервно щёлкая кнопками счётных машинок. Первой бздище унюхала Тамара Павловна:  -А что у нас тут воняет? -  спросила она как бы у всех. Старший экономист махнул рукой и погрузился в зелёненькие цифры на таблоиде электронно-счётной машины. Тамара Павловна с видом заправского землемера пошагала по комнате, пытаясь определить очаг вонищи.

Вскоре она подняла на уши весь отдел, даже тихий старичок-пенсионер Гелий Никифорыч в потёртом пиджаке и синей шерстяной олимпийке лазил под столом на карачках, кряхтя, шаркая, вынюхивая источники неприятного запаха. Было проверено всё: вазоны с полу засохшими алоэ и гардениями, щели под шкафами, содержимое престарелого холодильника «Донбасс» и плетёное мусорное ведро – поиски не принесли ожидаемых результатов, бздище продолжалось. Самым раздражительным был тот факт, что само вонище было какое-то неправильное: оно особо не воняло, а как-то тихонько, словно струилось в воздухе, заставляя принюхиваться и постоянно обращать на себя внимание. Вскоре Тамаре Павловне удалось наметить зону поражения.  – По-моему здесь! - сделала она вывод и указала на место у стены где висела диаграмма. Все заходили кругами возле условного овала, очерченного массивными маслами матроны. Воняло именно тут – нигде больше, стоило отойти на шаг от настенного графика-диаграммы как вонь тут же загадочно исчезала.


На следующий день, был вызван сантехник. Здоровый толстый увалень походил у стены, понюхал воздух, молча достав молоток и зубило, начал методично выбивать паркетины из полированного временем паркета. Разобрав огроменную дыру и обнажив серый сухой бетон, детина почесал затылок, чё-то промычал и с деловитым видом как попало закидал паркет обратно, затем одел на плечо сумку с инструментом, сказал «не знаю» и упиздил. В тот же день стало происходить странное: зона поражения как будто бы сменила местоположения, чуть сместившись в центр комнаты. С каждым днем бздище, словно пустыня Сахара то разрасталось, то лезло куда-то в сторону, ещё через три дня в зону ванидла  попал Гелий Никифорович. Старичок мучался, крутился на стуле, жаловался на головные боли, но стойко переживал стихию. Остальные же тихо посмеивались над заслуженным пенсионером, тайно опасаясь непредсказуемого пятна. Вскоре вонючее пятно начало подползать и к другим работникам.

Был создан «комитет по спасению», председателем которого стала вездесущая Тамара Павловна. Сначала зону пытались окружать пустыми сейфами, намереваясь остановить распространение вонючих метастазов, затем пустые сейфы заполнили старыми отчётами и производственными программами. Ничто не помогало, пятно упрямо лезло в разных направлениях, не разбирая чинов и регалий -  правый фланг бздища навис над младшими экономистками Зиночкой и Любочкой, центр полностью оккупировал стол начальника Исаева. Начальник посидел минут десять, шумно вздохнул и ушёл в курилку, через полчаса пришла уборщица и перенесла вещи начальника в другой кабинет. Сославшись на нехватку места, руководство сбежало  из зоны бедствия, предоставив растерянных сослуживцев на поругание неизвестной аномалии. На следующий день сдали нервы у самой Тамары Павловны, она покрутила диск телефона и вызвала участкового. Участковых пришёл с собакой, волохатая псина покрутилась, понюхала сменную обувь Гелия Никифоровича, позволила себя погладить тёлкам и легла на пол. Санэпидемстанция, охрана труда и ОБХСС также не дали результатов, все пожимали плечами и сьёбывали, успевая выпить чаю с печеньем, которое приносил заботливый пенсионер.

Продуктивность труда существенно снизилась, работать в противогазе было сложно, а надвигавшаяся осень не оставляла никаких шансов на открытие окна… Неизвестно чем бы всё закончилось, но решение, как обычно, пришло  само по себе: грянули перемены, завод  наибнулся, сотрудники были уволены или отправлены в бессрочные отпуска. Административное здание было сдано в аренду частной фирме и в нём образовалось очередное общежитие вьетнамцев. В комнате с вонючим пятном жили двенадцать узкоглазых, которым всё было абсолютно похуй и дальнейшая судьба неизвестного чуда была похерена…