Илюха вышагивал весьма гордо и довольно комично радом с Оленькой. В такие минуты он становился похожим на Наполеона, победно шествующего впереди своей армии прямиком от Смоленска на Москву. Не доставало одной маленькой детали. На голове вместо треуголки он был лыс.

Ему было чем гордиться. Прохожие мужского пола неизменно пялились на его спутницу. Но от очень пристального смотрения, Илюха, переставал гордиться, втайне нервничал,  стараясь не подавать признаки изьедающей его ревности, а Оленька была счастлива и скромно опускала глазки. Она была хрупкой и обаятельно-трогательной девушкой. Признаться по правде ей доставляло огромное наслаждение, что она нравится мужчинам.

При более длительном знакомстве мужчины буквально  были околдованы ею, как некогда и я, когда она, раздеваясь, шептала мне при третьей нашей встрече, что её все считают ведьмой, а я тонул, был околдован, погибал в её карих глазах и готов был даже бросить учёбу.

Ну, правильно, он же не знал, этот Илюха что ещё раньше, задолго до него Оленька была со мной. И потом, уже при Илюхе, она часто навещала меня по необьяснимой женской прихоти. А он, выпучив глаза, с раскрасневшейся лысиной метался по подозреваемым знакомым, друзьям, по различным и ближайшим кафе, чувствуя (да, несомненно, каждый это чувствует), что вот именно прямо сейчас она дарит кому-то причитающиеся не ему ласки, а значит, сам он Илюха будет обделён. Не дополучит.

И ни от какой другой женщины дополучать Илюха не желал. Бывают такие фрукты и называют их однолюбы. Вот именно подобным фруктом, вернее однолюбом был Илюха.

Таким нервным и неспокойным делало его это самое однолюбство и беспощадно метало по улицам, подьездам и квартирам, при этом, мешая наслаждаться спокойно прелестями жизни другим. А вот Танечка, та напротив однолюбшей не была. Танечка была подругой Оленьки. Глаза у неё были не такие большие, как у Олечки, а самые обыкновенные, серо-голубые. Правда, волосы всякий раз были нового цвета. И пахла она приличной косметикой. Да ещё грудь была более упругой и чуть больше, чем у Оленьки. Это если совсем честно.

Нет бы Илюхе не метаться по улицам, а заняться Танечкой, так нет, словно из природной вредности он мотался, носился, стеная и не давая никому житья в округе.

Мне даже один раз совестно сделалось. Покраснел и задумался. А, даже если я не буду с Оленькой проводить время, заполняя вакуум души своей одинокой проведением его только с Танечкой, так кто-нибудь другой, непременно окажется рядом с Оленькой. Илюха по-прежнему будет метаться и всем мешать. Если девушка чем тяготится, она от намерений своих не отступится, и найдёт себе кого-то, кто снимет тяжесть задуманного. И не важно, я это, или незнакомый парень. Какая разница для Илюхи?

От осознания очевидного факта, сделалось мне так легко и радостно, что всё осталось по-прежнему...

2005 год

Степан Ублюдков осознающий остроту момента