Время к полуночи, ветер гоняет холодный мартовский туман по темному Чистопрудному бульвару, глухо пофыркивает мотор автомобиля, и она, сидя рядом со мной, вот уже битый час (до чего ж заебала) пытается обсуждать увиденное кино, а я все сворачиваю дискуссию к нашим с ней отношениям, авторитарно пресекая попытки сопротивления, требовательно глядя ей в лицо и разыскивая на ощупь где-то в районе сиденья ее руку с вульгарным кричащим маникюром, и она, понимая, что альтернативы нет, нехотя говорит о главном - что, дескать, она не может вот так вот сразу, что знаешь, ты хороший мальчик, и сразу мне чем-то понравился, но были в жизни обстоятельства - совсем недавно - после которых что-то в душе моей заело, и, дескать, нужно какое-то время, чтобы узнать человека получше (щас, разбежалась, зарраза), и что подобная настойчивость с моей стороны только пугает ее и настораживает, и вот меня уже подмывает плюнуть в сердцах и брякнуть - да уебывай ты, радость моя, и скатертью дорога, но, замечая почти неуловимую гримаску интереса, возможно, чисто исследовательского свойства - так, слабое подрагивание уголка ейного рта, я, в состоянии, близком к истерике, продолжаю гипнотизировать ее взглядом и патетично играть в откровенность, бубня слюнявую куртуазную чепуху, делая вид, что выворачиваю перед ней всю свою подноготную, и протягиваю взмокшую ладонь к запотевшему лобовому стеклу, и несколькими штрихами рисую узнаваемый стрельчатый ажурный силуэт, ограниченный двумя расходящимися к земле дугами - Эфйелева башня, как будто бы это окно, за которым вид на Марсово поле, окно в Париж - наш, личный Париж, который существует только для нас двоих, и пропади пропадом весь остальной мир, и она с ласково-снисходительной улыбкой старшей сестры касается рукой моего лица, а я пользуюсь моментом и впиваюсь губами в ее пальцы - указательный, средний, безымянный, мизинец, потом опять безымянный, средний, указательный, и ласкаю их, погружая все глубже в рот, пытаясь растворить горячей слюной, и прикасаюсь языком к чувствительной коже между пальцами, и вот ее глаза уже затягиваются поволокой и лучатся флером похоти, и ее разверстый влажный рот, как хищный плотоядный цветок, тянется к моему, и ее губы прижимаются к моим губам, а ее жадный дрожащий язык скручивается в клубок с моим языком, и ее пальцы, которые она настойчиво вплетает в наш поцелуй, и неразборчивый шепот в ухо, и через какое-то время - кажется, прожита целая жизнь - бешеная гонка по залитому талой водой Кутузовскому в ее квартиру, и где-то на периферии сознания вертится мыслишка - блядь, только бы не въебаться никуда, и полумрак ее обиталища, скупой минимализм обстановки, вожделенный скрип раскладываемой кровати, и хлопает пробка откупориваемого красного, и вино льется по щеке и пятнает ее кофту - похуй, через мгновение она уже лежит на полу - и сумбур на постели в неразберихе белья, и холодно, и жарко, и холодно, и быстро, и медленно, и еще, и снова, и типа того.

***

-    Да... да… да… ааа… аааа… Да! Да!!! ДА!!!.…. Фффуууууух… Пить!….. Обними меня!.. Все конечно очень супер, но... дарлинг, ты слишком заморачиваешься на сеттингс!

- В смысле? Вас ист "сеттингс"? (закуривает)

- Ну, обстановка, детали... Ну ты понимаешь? Ну как то это неправильно даже... Я б сказала, обидно! Я, понимаешь, забываю про все вокруг...

- А что такого? Да, такая фишка: отмечаю детали. Ну вот, например: в соседней комнате телевизор работает. Звук выключен, а здесь, в спальне, на стене играют блики... Как-то непроизвольно замечаешь, сравниваешь там...

- Сравниваешь? С чем это, интересно?..

- Слушай, ну ты уже задолбала к словам придираться! Ну пойми ты... Есть такое понятие: ТЕМ-ПЕ-РА-МЕНТ! Я ж близнец по зодиаку! Сама знаешь: раздвоение восприятия, привычка смотреть на происходящее со стороны... Ну как будто кино смотришь со своим участием. Говорят, такой эффект бывает, когда занимаешься сексом под ЛСД… Ну не знаю насчет ЛСД, вот насчет абсента… Хе хе хе… Хотя опять же, если ты близнец, то зачем еще какие-то расширители?.. И без них такое чувство, как будто бы меня - аж два экземпляра! Понимаешь? Что делать - темперамент!

- Не близнец. Шизофреник! Хаххахахахахахахах!

- Не дождешься! Впрочем, кто знает, как оно в жизни сложится... ХАХАХАХАХА!

- Понятно. Получается, когда мы занимаемся сексом, меня трахает не один мужик, а сразу двое??..

- Между прочим, ты в курсе, сколько субличностей зафиксировали как-то раз в голове у одного шизика? ДЕВЯНОСТО ДЕВЯТЬ! Прикинь такую ораву у себя в постели! ХАХХАХАХАХА!..

- Знаешь, и двое - чересчур! Хихихихихи!..

- Снова здорова... Ну сказано же тебе: один занимается сексом, другой НАБЛЮДАЕТ... вооооон с того кресла!..

***

В 1900-м году в Пекине вспыхнула война насилия, невиданная до тех пор в китайской столице. По приказу императрицы Цы Си правительственные войска в упор расстреляли католический собор в центре города. Были убиты тысячи невинных мужчин, женщин детей... Цы Си повелела прекратить стрельбу, когда от непрерывного грохота артиллерии у нее разболелась голова. И тут же последовал новый приказ - колоть "чужеземных дьяволов" копьями и рубить мечами. Властительница дряхлой, разваливающейся на куски державы все еще надеялась кровью очистить страну от иностранной экспансии.

Такова была последняя китайская императрица Цы Си - Женщина-Дракон, как ее прозвали собственные подданные. Бывшая царская наложница, которая забила тюрьмы недовольными, хладнокровно расправлялась с родственниками, заподозренными в измене, и ввела в обиход чудовищные пытки.

Как и любого другого китайского владыку, Цы Си окружали многочисленные евнухи. Один и зних и стал ее роковой, необузданной и отчаянной привязанностью. Любовь сразила императрицу на закате лет - и подсказала способ, как удовлетворить неистовое плотское желание. Чтобы сойтись с госпожой, возлюбленный евнух привязывал спереди к своему телу молодого солдата. Его возбужденным членом, своеобразным живым фаллоимитатором, он и пенетрировал хозяйку.

Вы скажете - жесть? Вы скажете - извращение?

Я скажу - трогательная и романтическая история. Рассказ о любви, которая не ведает преград. Повествование о том, что для истинной страсти нет ничего невозможного.

***

Двое - Он и Она - идут по огромному замусоренному ангару. Высокие, покатые, изъеденные ржавчиной, рифленые алюминиевые стены уходят ввысь и теряются в сумраке, который клубится под потолком. Шаги поднимают облачка вонючей белесой пыли. Оба то и дело спотыкаются о заляпанные цементом доски, обрывки капельниц, замасленные ребристые радиаторы и прочий индустриальный антураж. Где-то вдали, непонятно где именно, тарахтит отбойный молоток. Пару часов назад Он и Она поженились.

- Подожди, подожди... Скажи мне наконец. Зачем ты вышла за меня замуж?
- Потому что ты сволочь. Тебя надо контролировать!..

...Нить разговора как-то разом теряется. Он и Она продолжают спорить на повышенных интонациях, упоминая то ЦУП в городе Королев, то Гаагский трибунал, то сюжетные перипетии реалити-шоу "Дом-2". Дискуссия постепенно превращается в мелочный истеричный скандал:

- Сволочь! Нельзя так с женщинами!
- Слушай, ты можешь замолчать хотя бы на пару минут...
- Гадина! Подлец!..

Боковым зрением Он замечает предмет, лежащий у самой стены. Предмет завален кучей строительного хлама и больше всего напоминает связку ржавых водопроводных труб, метра полтора длиной. Это - Квантовый Дезинтегратор "КД-137". Обернувшись к Ней, Он изрекает:

- Все, о чем ты говоришь, не имеет ровно никакого значения.
- Это еще почему?..
- Видишь вот этот вот предмет, похожий на связку ржавых водопроводных труб?
- Вижу, и что?..
- А то, что это Квантовый Дезинтегратор "КД-137"!

Он кладет предмет на плечо и слегка сдавливает его руками, развернувшись в направлении стены.

Слышится легкий хруст.

В стене беззвучно появляется огромная рваная дыра, размером примерно с театр Советской Армии. В перспективе видна титаническая борозда в земле, уходящая к горизонту от самого отверстия.

Секунд десять стоит гробовая тишина.

Затем разражаются воем сирены. И доносится хор женских криков.

Сняв с плеча дымящийся дезинтегратор, он поворачивается к ней:

- Вот так!..