Есть у меня один знакомый. В СССР он был довольно известным кинодокументалистом, а в Израиле занялся производством порнографических фильмов ориентированных на арабского зрителя. Дело в том, что в любой арабской стране за изготовление порнографического фильма в лучшем случае оторвут яйца. А в Израиле в этом государство не видит ничего предосудительного, особенно если кинематографисты платят налоги. С другой стороны тут живет достаточно много людей, знакомых с арабской культурой. Поэтому Израиль и стал центром арабского эротического кинематографа.
Моего знакомого патриарха арабского эротического кино зовут Вячеслав Борисович Борщевский. Недавно он на ногах перенес дизентерию, но сейчас оправился окончательно. От былого поноса не осталось и следа. И находящийся в преклонном возрасте, но юный сердцем кинематографист загорелся грандиозным проектом постановки «Горе от ума» Грибоедова. Естественно, фильм виделся ему выдержанный в лучших традициях киностудии арабского эротического кино, гармонично соединяющий в себе справедливую борьбу палестинского народа с пронзительно звенящей эротической составляющей. К написанию сценария был привлечён я.
Согласно моему сценарию, Александр Сергеевич Грибоедов 1795-1829 гг. был ярким мусульманским просветителем, много сделавшим для становления ислама на Руси. Ещё, будучи молодым человеком, Грибоедов тесно контактировал с декабристами, но поняв, что они страшно далеки от народа и не понимают его сокровенных чаяний о принятия ислама, порвал с ними. Далее он полностью посвятил себя написанию главного труда своей жизни, поэмы «Горе от ума», где показал преступное равнодушие верхушки тогдашнего высшего общества к страстным призывам вернувшегося из Мекки Чацкого. Молодой русский аристократ, жадно припавший губами к истокам ислама и, ради этого, выучивший арабский и персидский языки, был потрясён их мудростью и чистотой.      
Но реакционные, погрязшие в лизо¬блюдстве современники встретили его призывы враждебно. Судьба самого автора «Горя от ума» также сложилась трагически.
Как это всегда бывает, он подвергался гонениям со стороны жидомасонов. На его защиту смело встал видный военачальник, много сделавший для становле¬ния и укрепления ислама как в Польше, так и на Кавказе, генерал Ермолов. Под защитой генерала Ермолова Грибоедов какое-то время жил тихо и счастливо и даже женился на чистой мусульманской девушке княгине Чавчавадзе. Но, в даль¬нейшем, опасаясь преследований, он был вынужден перебраться в Иран, под за¬щиту стражей исламской революции. Но и там жидомасоны не оставили его в по¬кое, и, в результате подкупа и предательства, Искандер Грибоедов был подло убит из-за угла. Такой вот сценарий. Скромненько и со вкусом.
Далее произошло следующее. В работе над фильмом «À la montagne grave d'un grand esprit» (Тяжкое горе от большого ума) творческий коллектив порнокиностудии «Антисар» (в переводе с арабского «Победа») приступил с чувством большо¬го трудового подъема. В съемках были задействованы лучшие актерские силы.
Шейх Мустафа создал незабываемый образ вернувшегося из Мекки Чацкого. Сложный, многоплановый образ шейха Фамусова создал один ветеран израильских правоохрани¬тельных органов в отставке. Яркий, запоминающийся образ агента империалистических разведок полковника Скалозуба, метившего, но, к счастью, не попавшего в патриота-генерала, создал Игорь Пятоев.
Выпуклые, узнаваемые типы реакционного дворянства, в исполнении офи¬цера безопасности психбольницы, Израиля Фельдмана, и больнично¬го раввина, также являются несомненной удачей фильма.
Образ коварного жидомасона Молчалина был создан видным характерным актером Яном Кацем, известным широкому зрителю по целому ряду замечатель¬ных фильмов киностудии «Антисар».
Но, вне всякого сомнения, главная эмоциональная нагрузка фильма выпала на одну девушку, сделавшую себе операцию по увеличению грудей на четыре размера. Эту подлинно народную лирическую героиню нашего времени. Ею был создан стержневой образ фильма, образ дочери шейха Фамусо¬ва, Лизы. Как истинная чистая мусульманская девушка, Лиза не вступала в разго¬вор с посторонними мужчинами и лишь скромно закрывала лицо от нескромных взглядов. Но богатство её пластики, трепетность движений, взволнованность вздохов, искренность и горечь слёз говорили больше всяких слов.
В целом создатели фильма строго следовали литературному первоисточнику, хотя личность исполнителя роли Чацкого, шейха Мустафы, не могла не наложить отпечаток на всю ткань фильма.
Жизненный путь шейха был непрост и извилист. Более того, он пережил трагедию романтического свойства. В свое время судебные инстанции обошлись достаточно бесцеремонно с Мустафой в связи с тем, что погиб ишак, который поддерживал с ним интимную связь. В конечном итоге бестактное вмешательство су¬да в, и без того непростые отношения шейха и ишака привели Мустафу в отделе¬ние судебно-психиатрической экспертизы психбольницы. Пребыва¬ние в сумасшедшем доме оказалось для Мустафы судьбоносным в плане станов¬ления его как яркого характерного актера палестинского эротического кино.
Но, вместе с тем, в душе шейха остался неприятный осадок от контактов с правоохранительными органами. Может быть, поэтому вопрос: «А судьи кто?» затронул самые сокровенные струны его поэтической натуры. Эта фраза, как и обильное упоминание Аллаха, присутствовала во всех эпизодах фильма с участием Чацкого.
Фильм «Тяжкое горе от большого ума» стал поворотной вехой поступатель¬ного движения арабского эротического кино.