Любая женщина обладает определённым шармом. Да, любая! А что уж тут говорить о Светке. Таких отточенных фигурок не доводилось видеть ни одному художнику, способному запечатлеть эту неземную красоту, ни одному скульптору, могущему заваять её в настоящем мраморе. Они даже и помыслить не могли о подобной красоте.

И не только фигуркой отменной наградил Господь Светку. Вот говорят: "С лица воду не пить", а только Светкина красота ни с чем ни сравнима и воду можно запросто пить с этого лица. Даже за счастье хоть глоточек сделать.

Не красотой славен человек. Может к женщинам это и не относится, но только Светка была ещё и умна. Представьте себе! Начитана, образована, воспитана. Скажите, не может такого быть? Может, ещё, как может. Есть уже!

И при всём при этом, она, сволочь, ещё и хозяйка отменная. И готовит вкусно и рукоделиями разными занимается. Работа так и спорится в её руках! Во бля! Счастье, подобную женщину, встретить.

Многие мечтают и дрочат. А вот Эдуард, встретил совершенно случайно, даже не дроча. Прямо в библиотеке. В библиотеках не дрочат! Как увидел её, так и пропал, а если попросту, то влюбился. И Светка, оторвавшись от книжки и подняв на него глазёнки свои огромные, пошла багровыми пятнами, влюбилась до икотки и мокрости ляжек. Случилась, настоящая, библиотечно-интеллектуальная любовь.

Решили для начала просто дружить, а по прошествии времени (к чему спешка в таких серьёзных делах), одному Богу известного и любить уже друг-дружку, если так сильно приспичит. Забили по рукам и начали обоюдно терпеть, дожидаючись.

Мучались прилично так по законам современной жизни не простой, когда и в космос летают люди, и под воду глубоко спускаются, и спешат неизвестно куда будучи собою занятые, по одним им известным делам, хули, стремительный двадцать первый век. Но на пятый день знакомства пылкого, ни Светка (у неё уже и месячные кончились два дня назад), ни тем более Вадик, уставший и с распухшими яйцами, постоянно тискающий Светкину руку в кинотеатрах на последних сеансах, терпеть уже не могли.

И случилось всё само собой и даже раньше, без всякого форсажу, домогательств и упрёков слабой стороны, не выдержавшей испытания пустячного. Так всегда случается. Просто и естественно, словно само-собой. Кто любил по-настоящему, тот знает...

Лица у них в тот день светились, и всяк, мог наблюдать свечение это. Прохожие, кто завистливо, а кто и просто по-человечески, восхищённо, вспоминая и свою молодость и первую любовь, смотрели, радуясь, на красивую девушку и счастливого парня, ведомого девушкой к неузнанному им пока счастью. Самые опытные прохожие, кинув быстрый взгляд, понимали, что идут они трахаться, по крайней мере, парень, первый раз.

В магазине была прихвачена в плен бутылочка шампанского (так давно, уже, никто не отмечает подобное событие), и коробка "Рафаэллы", незаметно они очутились у Светкиного дома. Был вторник, родители трудились на производстве, светило солнце, радостно, словно в предчувствии чего-то щебетали птицы, и был май.

Эдуард не питал иллюзий относительно невинности Светки, а Светка была откровенна с ним и давно не девственна. Она так и сообщила об этом Эдуарду на крыльце, нисколечко не смущаясь, а того устраивал любой поворот событий.

Хлопнув (это уже в квартире), по-гусарски пробкой шампанского и не столько желая захмелеть, сколько насладиться завораживающим, стремительным бегством крохотных пузырьков со дна фужера, пошуршав для приличия целлофановой одёжкой конфеток, молодые люди приступили ко взаимному оголению.

Безвольно упали брюки Эдуарда, глухо стукнув пряжкой об пол, отлетела в сторону стула, но промахнулась, юбка Светки, нечаянно повисла рубаха на дверной ручке, у самого дивана они обнимались уже без всяких трусов...

Осталось только нежно щёлкнуть застёжкой бюстгальтера, и Эдуард её нащупал, Светка помогла, последняя преграда, отделяющая два молодых тела от полного контакта, сползала между ними к полу, и в этот миг, Эдуард, сладостно млея, открыл глаза и ужаснулся...

Светкина грудь была обвисшей и, судя по всему отвратительно мягкой, соски не отличались от остального цвета тела, расплылись, наверное, давно, не имея никаких, даже приблизительных границ.

Эдуарда как-то неопределённо передёрнуло, затем ещё и ещё. Он больше не желал Светку, а только пятился к двери, ощупью подбирая разбросанную одежду, оделся быстро, и получилось по-солдатски, но он ещё не служил в армии. На улице он очутился ещё быстрее, чем оделся. Дальнейшее он не помнил.

Уже ночью, уткнувшись заплаканным носом в подушку, Эдуард, особо ни к кому не обращаясь, вопрошал в темноту: "Ну, почему, почему нет совершенства"...

2005 год

Степан Ублюдков наркоман и как там его ещё называют?