«Я не позволю порочить доброе имя А.С. Попова! Слишком много гнусных мерзавцев утверждают, что он присвоил себе чужое открытие! Так вот, товарищи, все это не так!»
проф. Парасий Килогерцев, 1910 г., речь на заседание ученого совета СПбЭТИ


    Александр Степанович поднял голову со стола, огляделся, и осознал, что совершенно не помнит, как здесь оказался… Последнее, что промелькнуло в его памяти – радостный вопль его верного помощника Параськи: «…Как знал ведь, что еще бутылочку надо взять!... …Выпьем за трансляции сигнала на расстояние!...». Любил профессор это дело: портвешок, трансляцию сигнала и не только сигнала…

    На календаре красовалось «7 Мая, 1895г». «Блять, дык я же сегодня радио мировой общественности демонстрирую!» - вспомнилось Александру Семеновичу. Он достал из-под своего рабочего стола трехлитровую банку рассола и ополовинил её. Жить стало легче. Александр Серафимович откопал в шкафу свой выходной костюм, надел шляпу и стрелой выбежал из своей комнаты, которая находилась в корпусе Санкт-Петербургского Электротехнического института. Закрывая дверь, он заметил, что с таблички с надписью «Здесь живет А.С. Попов. Изобретатель радио», у двери, стекает охрененная харча… «Промудоблядский осциллограф!» - грязно выругался Александр Сергеевич, «Студенты совсем охуели! Никакого уважения к профессуре! Куда мир катится!». А в этот момент из-за колонны ехидно хихикал студент Жорик по кличке «Афёра», радостно потирая очки… А может и очко… История об этом умалчивает.

    Выйдя из корпуса профессор зашагал по Аптекарскому проспекту. На каждом шагу аптекари предлагали ему различные средствА: кто лечебный порошок, кто таблеточку, а бывали и такие, кто и вмазать не брезговал. Но, Александр Станиславович, предпочитал давно проверенный дедом способ для снятия последствий рабочего дня и не доверял новомодным штучкам. Внезапно, он заметил, что прямо к нему навстречу бежит маленькая девочка, а в руках держит двух щенков. «Дядя-дядя! Возьмите щенков! Породистые! А то я их съем!». «Пошла на хуй, шалава!»-  закричал профессор и ударил девочку внешней стороной ладони по щеке, так что она упала на асфальт и заплакала. Но собак все-таки забрал. Через пару минут он уже забыл, что встретил девочку, а вот девочка не забыла, и потом долго хвасталась друзьям, что имела с Поповым сексуальный контакт.

    Когда он вошел в лабораторию, где по плану должны были проходить семинарские доклады и под конец, как апогей, его опыт с передачей сигналов, то к нему сразу же подбежал его помощник Параська, которые почему-то уже был там. «Александр Самуилович! Аппаратурку я всю уже настроил, вам только останется слово написать и пуск нажать! И как по маслу сигнальчик побежит на другой конец!». «Молодец, Парасий, но зачет я тебе все равно не поставлю, сссалага». Да, и в те времена была дедовщина…

    По началу, лаборатория была забита битком, но после первых докладов про метафизические пространственные перемещения  народ начал расходиться, потеряв к мероприятию всякий интерес. Остались только самые стойкие: сам Попов, Параська, маленькая девочка, молодой студент с необычным именем Аксель, и никому неизвестный волосатый мужик. «Нус, приступим!» - сказал профессор и приблизился к аппарату. «Что бы такого послать… Может «Зенит-чемпион»… Хотя, провинция… Не поймут…» - думал он… И наконец придумал: «Пошлю я им ХЕРЪ, пусть подавятся!». Только хотел написать, а не выходит… «Параська, почему на клаву русскую раскладку не установил?! Это что ж это мне транслитом писать?!» - вскричал Александр Спиридонович, но все-таки написал: «HERZ», уж больно «Z» на твердый знак походила… Так было совершена первая передача радиограммы.

    На выходе из лаборатории к профессору подбежал тот волосатый мужик с воплем: «Профессор! Вы гений! Можно с вами выпить на брудершафт???». «Выпить – выпью, но целоваться не будем» - скромно ответил Александр Себастьянович и пригласил мужика в себе в кабинет, по дороге рассказывая ему о преимуществах трехфазной цепи над двухфазной. В кабинете они забабахнули по паре бутылочек портвешку…
Последнее, что помнил профессор, очнувшись под утро с жуткого бодуна, и не обнаружишь нигде чертежей радио, это обрывок диалога:

-Тебя как звать-то, волосатый?
-Гульельмо… Гульельмо Маркони…
-Хуя, бля… Наливай, Макаронник!

«Вот волосатый пидор!» - подумал профессор и написал это у себя на столе…