Недавно я устроил праздничные торжества, ознаменовавшие собой окончание строительства второго этажа в моем доме. В качестве строителей сионизма выступала, как обычно, бригада строителей-палестинцев. Шестеро довольно молодых, но уже очень бородатых строителей. Несмотря на частые перерывы на молитвы, они довольно быстро и качественно возвели второй этаж. Можно смело сказать, что работали строители на крыльях любви. В бригаду палестинских строителей сионизма объединились юноши из богобоязненных мусульманских семейств, движимые вполне понятными желаниями заработать необходимые средства для приобретения жён. В Хевроне они видели, естественно не вблизи, живых девушек, закутанных с ног до головы, но на видеомагнитофонах они насмотрелись на всякое. Поэтому с женитьбой у них были связаны большие надежды.
После завершения строительства моя супруга Настя решила накрыть праздничный стол для сжигаемых любовным пылом строителей. Здесь было бы уместно сделать небольшое отступление. Я живу в Израиле пятнадцать лет. А моя вторая жена Настя два года. Я ее привез с небольшого города на Донбассе, что было сопряжено с чудовищными трудностями, но об этом как-то в другой раз. Пока моя Настя дома, и воспитывает трехмесячного Даника, но не об этом речь. Будучи по национальности украинкой и дочкой шахтера с закрывшейся шахты, Настя почему-то удивительно плохо разбирается в израильских реалиях и совсем не говорит на иврите. Но у нее есть другие прелести и мне с ней хорошо.
Когда я разошелся со своей женой, я ушел из дома. А когда привез в Израиль Настю, то купил себе дом в отдаленном поселении, как пишут в российской прессе, на Западном Берегу реки Иордан. Маленький такой домишко и далеко от центров, но зато дешевый. А когда Настя Даника родила, так я решил второй этаж пристроить. Но это все преамбула. А теперь о сути.
По возвращении с работы мне пришлось Настю потрясти (в переносном смысле этого слова). Я заявил, что спиртное со столов необходимо убрать, так как ислам его употребление категорически запрещает. Воспитанная в строгих шахтерских традициях, Настя была заметно расстроена, но быстро оправилась от пережитого и начала накрывать на стол. Я же отбыл отдыхать после напряженного трудового дня. Вскоре прибыли, одетые по-праздничному, ударники сионистского труда. После получения причитавшихся им денег, все, находясь в приподнятом настроении, уселись за стол, сервированный во дворе.
Неожиданно лица наших палестинских собутыльников окаменели. Я обернулся и увидел свою Настю, несущую поднос с жареным поросенком. Но не поросенок поверг в шок чистых мусульманских юношей. Как выглядит поросенок, они не знали, так как ислам запрещает есть свинину, да в моем доме они поросенка и не ждали, так как еврейская религия тоже свинину есть запрещает. Другое дело, что об этом запрете не знает моя супруга. Мне, по литературным источникам, это было известно, но, как и большинство еврейского народа, я кушал свинину при любой возможности. Но не свинина превратила палестинских строителей сионизма в соляные столбы. Виной тому была внешность и туалет моей супруги Насти.
Впервые после родов Настя надела шёлковый китайский халат в драконах, которым она так гордилась и надевала только по торжественным случаям. Моей Насте тридцать два года, это ее вторые роды, и надо прямо сказать, что до знакомства со мной она была такой кругленькой аппетитной хохлушкой. Необходимо присовокупить, что под воздействием недавней беременности, а так же сладких тропических фруктов, которыми так славится земля Израильская, моя супруга не то, чтобы поправилась, а скорее раздобрела. Ещё вернее было бы сказать, что она налилась или, чтобы быть до конца точным, можно отметить, что она стала еще более пышной. И сдобной.
В результате этих процессов красный шелковый халат в драконах стал ей маловат. Особенно в груди и ниже талии. А также, почему-то, коротковат. Вероятно потому, что с годами сморщиваются и драконы, но время не властно над моей супругой Настей. Несмотря на то, что к халату прилагался поясок, который  Настя повязала на талии, халат имел тенденцию распахиваться то сверху, то снизу, демонстрируя, то наполненный до краёв большого размера бюстгальтер, то полноватые, но сохранившие форму, бёдра.
— Кушайте, гости дорогие, не стесняйтесь, — говорила Настя с характерным украинским «г» и ставила на стол новые и новые блюда. При этом ей приходилось наклоняться, а однажды ей даже пришлось прижаться грудью к плечу одного из дорогих гостей. Несчастный в три глотка опустошил полуторалитровую бутылку кока-колы. Неиспорченные тлетворным влиянием Запада мусульманские юноши воочию убедились, что видеомагнитофон их не обманывал. Кусок чудесно приготовленной свинины застревал у них в горле. Вступить в законный брак им хотелось нестерпимо. Ближе к вечеру, когда праздничные торжества завершились, они встали из-за стола и пошли к своей машине, медленно и осторожно передвигая ноги. После их ухода я начал подкалывать свою супругу, и в который раз объяснять ей разницу между Украиной, где победила оранжевая революция, и Палестиной, где заветы пророка Мухаммеда живут и побеждают. Моя Настя при этом сидела надутая, но безропотно терпела. А бригады арабских строителей после этого случая ещё долго осаждали наше поселение с предложениями своих услуг.