Карочи помассажыровав свою память фспомнил я старинную историю,  праизашэтшую ищо когда я был песдетс маленький, и учился в садике.  Садик был самый абычный, бес всяких новамодных выебов типа там  апбщения на аглицком изыке, харошых манер, хуёмаё. Ну и учились  там панятна очень даже разнашорстные люди - дети инжынероф, и  других пристижных прафессий нападобии пасудамоек, грущщиков,  разных кузьмичей.
Как вы сами прекрасно знаете, воспитание и ваще атмосфера в симье  в пириот становления личносьти играют афигительно бальшую роль в  павидении дитей, а дальнейшую жызьнь фармируют ваще просто  биспесды.

Это я к таму што уже в таком невинном возрасте с  уверенностью 60 працентоф можно претпалажыть дальнейшую сутьбу  рибёнка (если кто падумал што пат словом сутьба падразумеваеца та  хуйня каторую нисут цыганские твари: "бля, дарагой, светит тибе  дахот нивзъебенный от караля пикей, и, затусуешься патом с  бубновай дамой, а памтом, фсе, ёпт, тусить тибе бля в казённом  доме за казённый щот, а бубновая дама положыт на тебя хуй", то он  жостко ашыбаеца, патаму што имеется ввиду общее направление  развития). Ну, кароче, кто понял тот понял, астальные на  бронипоезде.

Учился с нами такой мальчик, дальнейшая сутьба каторава в общих  чертах была аписана цыгой из примера выше. Абычный сын праститутки  и наркомана, типичный дурачок, катораво спадвигнуть на какую  нибуть глупую хуйню было проще, чем пассать за вирандой при  воспитке;-) Этот вот нищасный мальчик попадал пажызняк во всякие  глупые хуйни - то во время сончаса, когда мы все начинали  кипишыть, прыгать по кроватям, носица и вижжать, и вдрук  неажыданно заходила воспитка, угадайте каво она видела первым?  Конешно же этого мальчика.

Кстати с удивлением обнаружыл што до  сих пор помню ево фамилию - Самосюк. Дима Самосюк ;-) (есть типа  еще бегающие ыликтроны в мосгах ;)) Воспитка палила Диму за  прыганием на кровати, и как нибуть наказывала. Такая хуйня  праисхадила с ним ваще пажызни, паэтому видать он относился к  этому филасовски - похую васпитку, буду стаять в углу и  прикалываться, показывая всей группе пипиську (такое тоже было,  при этом его опять спалили, тока вот уже не помню че сделали). Вот  блять такой кадр был Самосюк Дима.


Это типа была приамбула таксказать, а типерь, собцтвинно фабула.
Фсе наверно сталкивались с таким ифектом как прилипание зимой к  изыку и губам фсякой жылезной хуйни. Щяс праницательный читатель  уже может дагадаца а главном гирое этой биспизды паучительной  истории.
Ф садике стаяли виранды с жылезными трубами... На улице стаял  пиздец марос градусоф так 245 по шкале блять Кельвина (типа -28  радных цельсионных).
Диме Самосюку кто то поссал по ушам што песдетс как прикольно  будет лизнуть эту жылезную трубу. Наверно он падумал што при  марозе минус 28 градусоф труба будет слаткой или че то типа таво.  

Ну и хули, не долга думая (а долго он ваще не думал, если конечно  умел это делать в-принцыпе;)) лигиндарый Дима Самосюк под гром  авацый патходит к трубе и биспизды её так даже смачно лижет. Хули,  панятно примерзает. Спиинной моск даёт каманду губам помочь  атлепить изык, и губы, панятно, тоже примерзают. Астаются только  нибольшые щщели штобы пиздец блажыть, вижжать и ваще всячески  показывать большой объём своих лёхких. Тут в нармальное развитие  ситуацыи апять вмешываеца спинной моск Димы, и ево тельце начинает  рваться подальше от страшного придмета, причиняющего боль (для тех  кто на бронепоезде - это пиздец холодная труба). На губах и изыке  паивляеца кровь.

Дима вижжит как бык, которово ведут на кастрацыю.  Мы уже тоже нихуя не смиёмся. Чесна гаваря, я уже думал што Диме  уже не сутьба насладица фкусом чупачупса посредством облизывания.  И ваще иво будущей жыне сильно не повезло;) Зато сам Дима ходил бы  пиздец как Гуинплен ис книшки про всекда веселово чилавека, и  зубоскалил бы фсем налево и направо, А свой изык, дождавшысь  весны, он бы отодрал, и носил бы как амулет на шнурочке.
Тут в будущее фсекда виселово Димы ришыла вмешаца воспитка.


Ана  уже успела сбегать до здания и ломилась к месту праишествия с  чайником (што логично), нат чайником поднимались клубы пара. Ну  хули, патбегает такая васпитка к Диме - и хуяк ему на ибало вадой  из чайника. А Дима как давай вижжать пиздец просто. Никто не  ажыдал што можно вижжать еще громче. А мы смотрим што в чайнике то  реально КИПЯТОК. Типерь представьте, што чувствовал наш герой,  когда на окровавленный и замерзающий изык ему хуярят жёсткова  кипитку. Кароче кастрацыя быка тут памойму рядом не валялась по  астрате ащющений.
Исторя закончилась в-целом, благопалучно, если не щщитать  поранненого и ошпаренного Диминого изыка. После этово он был  какой-то молчаливый, и в тичениии пары нидель не попадал во всякие  хуйни. Видимо это и был самый спакойный пириот ево жызни