А в воздухе, как вестник близкой смерти,
Тревога вновь раскинула крыла.
Отвергнутые атеизмом черти
Ощипывают крылья ангелка.

В груди набат, в глазах нет жажды мщенья,
Как нет и нет сейчас так нужных слов.
Я, распахнув рубаху, стал мишенью
Для анге-чертиков и черте-ангелков.

И бороздит пустоты мысль простая,
Когда в поту лишаешься вдруг сна,
Что лед весной, конечно, все же стает,
Да только вот наступит ли весна?

Предчувствие во всем: в столбах унылых,
Во льде и снеговом веретене,
В дорожной тряске и во взгляде стылом,
Во вьюгой изувеченном окне.

Во всем предвестье гибели и краха,
И день так сер, что даже ночь бледна.
По ту черту бесстрашия и страха
Судьба моя, как прежде, не видна.

Над инфернально неземными облаками
Оракулам без слез подставив грудь,
Хвостатою кометой с ангелками
Ко всем чертям держу я снова путь.