- Время собирать урожай, Семеняко.
- Да, товарищ полковник?
- Итак, ввожу в курс дела. Часовой расстрелял батальонного замполита. Выложил все патроны. Все 60 штук, понимаешь? Видимо, разрывал на куски лежащее тело. Так завелся, что не оставил пули для себя.
- Что он говорит?
- Он ничего не говорит. Повесился на брючном ремне. Так и свисал с вышки. Заметили лишь, когда пришли менять часового. Божатся, что за 10 минут до выхода слышали доклад с вышки. Врут.  
- Почему?
- Потому что врут. Главное, пришли, увидели, а что делать не знают. Новый часовой на вышку встал, а старый остался висеть под ним, с вывалившимся языком и автоматом на шее. Представляешь картину? - Семеняко вежливо выслушал радостное хрюканье. - Говорят, хотели снять и притащить в караулку. Смех один.
- Еще что нибудь?
- Да. С утра еще один труп. Застрелился военый психолог. Наверное, чтобы мы его не посадили. Или честь офицерская, хуй его знает. У них дознаватель тупой, ничего толком объяснить не может.
- Я разберусь.
- Теперь к делу. Трупов много. Трупов дохуя. Как минимум троих надо посадить.
Сам понимаешь, конец квартала. Эта, блять, житейская драмма нам как манна небесная. Сажай любого.
- Начальника караула?
- Начальник караула - срочник, сержант. Его можно за дедовщину,помощника и  разводящего - тоже. Солдат - салага, ребята выяснили. Из офицеров надо было бы замполита, да он мертв. Остается дежурный по части. Или кто еще...
***
- Следователь военной прокуратуры майор Семеняко. Мне нужен командир.
- Товарищ майор. Командир сейчас будет, пройдемте в казарму. Мне есть, что показать.
- Почему солдаты на КПП не встали при моем появлении? Что с дисциплиной?
- О, все так шокированы! Не вините их. Пройдемте в канцелярию.
- Что вы хотели мне показать?
- Подождите пару минут. А пока задавайте вопросы э-э-э ...товарищу прапорщику. Он, то есть она - батальонный психолог.
Семеняко смотрел, как этот странный капитан  шмыгнул за дверь.
Он посмотрел на прапоршицу. Девка была ладная, но видимо тупая. Ее брали явно не по профессиональным качествам.
- Ладно. Начнем с вас. С каких пор психолог - прапорщик?
Товарищ прапорщик хлопнула пару раз ресницами
- Объясните, почему никто не слышал выстрелов? Ведь солдат высадил два рожка.
- О, мы слышали, слышали - защебетала она и запнулась.
- и что же?
- Товарищ майор, - голос ее стал хриплым, - товарищ майор, - повторила она с придыханием, - вы такой мужчина, что я не могу сдержатся!
Она резким движением сбросила китель и брюки и оказалось, что под ними ничего нету.
Резкий предупредительный звонок зазвенел в голове Семеняки.
- Это подкуп? - нервно бросил он.
Что-то блестящее мелькнуло у него перед глазами. В руках у девки было лезвие, и она вынесла руку для второго удара. Семеняко инстинктивно отмахнулся.  Она ловко подставила щеку под брошенную руку следователя и с театральным  стоном упала на пол. Лезвия в руке уже не было.
- Вот как развлекаются следователи районной прокуратуры. - прозвучал голос сзади.
Слова эти принадлежали свирепого вида майору.
- Злоуптребляем служебным положением, бьем женщин. - он выделял каждое слово - И это снято на ка-ме-ру, а скоро попадет вашему начальству.
- Я докажу, что это подстава.
- Я сейчас тоже кое-что докажу. Ко мне!
В канцелярию ворвалась орава срочников, но что-то отвлекло их внимание.
- Оденься же ты, сучка! - рявкнул майор на девку, которая с отсутствующим выражением сидела на полу.

- Этого на гальюны!    
Следователь не упирался, но протаскивая через двери его ударили об косяк.
- Знаешь, что это? - орал майор, показывая щетку - Этим мы чистим гальюны!
- Я тут ни причем - сказал Семяняко.
- Замолчи! В ярости майор саданул следователя в грудную клетку. - Мы тут живем, мы тут несем службу, мы ползаем по полигонам. На, почисти гальюн. Почувствуй службу.
- Не понимаю, к чему это.
- Не понимаешь?
Он повалил следователя на унитаз, схатил за шею и несколько раз ударил головой о днище солдатского "гальюна".
- Я тебе объясню, тварь, почему. Вы нежите свои холеные жопы в паркетных кабинетах, не видя что есть настоящая служба. - майор раскраснелся, каждое слово давалось огромным выбросом слюны. - А потом приезжаете нас сажать!
Удар о днище гальюна.
- Какое!!!
Еще удар
- вы!!!
Еще удар
- имеете!!!
Еще удар
- на это!!!
Еще удар
право!!!
Последнее слово майор кричал фальцетом.
Он отпустил Семеняку. Тот судорожно вытер кровь:
- Побойтесь Бога...
Это вызвало взрыв веселья у срочников:
- Он верующий!!!
- Наверное, католик!!!
- Бога нет!!!
- Мать Тереза!!!
- Священная жопа!!!
- Божественный салага!!!
Надсадный смех продолжался около семи минут.
К следователю вернулась уверенность:
- Вам не запугать меня, отморозки.
Он двинулся к выходу.
- Пусть идет! - раздалась команда майора.
- Что там насчет увольнений? - услышал Семеняко сзади....
***
На выходе из казармы ему было о чем подумать. Вел он себя достойно, но проблемы есть. Он, конечно, докажет, как была сделана запись, но эти старые пердуны с большими звездами будут смотреть на него с недоверием, а это - пиздец карьере...
- Товарищ майор, уходите? Не хотите поговорить с командиром?
- О нет, товарищ полковник, я все узнал от майора, который, оказывается, сам чистит сортиры.
- Черт с ним, но ведь есть еще запись. Поговорим, у меня есть предложение, которое устроит нас обоих.
В своем кабинете командир кратко изложил суть дела:
- Я понимаю, кто-то должен сесть. Я полагаю, что это - начальник нашего штаба. Как - ваша забота. Я, в свою очередь, окажу содействие.
- Почему он?
- Думайте лучше, в чем его вина.
- Кто был дежурным по полку в тот день?
- Он не должен сесть.
- Я могу с ним поговорить?
- Вы уже с ним поговорили.
- Хм, надо же... Надо привлечь еще кого-то из срочников.По дедовщине.
- Сколько?
- Двух. Лучше трех.
- Не будем торговаться по такой мелочи. Я найду вам трех. Сосредоточте усилия на начальнике штаба.
- У меня есть время обдумать предложение?
- А какие могут быть варианты?
- Видимо никаких.
- По рукам?
- Это похоже на воровской сговор.
- Могу сказать иначе.
- Не надо, я согласен.
- Пожалуй все. Документы в вашем распоряжении. Кстати, девушка в вас заинтересовалась. Могу дать телефон.
- Не надо. Предстоит много работы.
- Ах, да-да, работа, конечно, будет время.

"Работа"- подумал Семеняко - "она же служба - прежде всего,
мы ведь все же защитники Родины".