Данная история была написана  ровно год назад. Но по причине моей рассеянности и занятости – представляется на ваш строгий суд только сегодня.

«Да, что я дура», - орала, распаляя себя Люська – «Синтетическую ёлку у себя в квартире ставить?  А если придёт кто? Будут потом всем рассказывать, что мы не можем себе позволить настоящую, пушистую, хвоей пахнущую»...

Предновогоднее настроение было напрочь растоптано зажравшейся и скандальной бабой. Ну, не встречались мне хорошенькие и пушистые! Где их взять? Такие только на картинках рисуют для умиления и любования, а на базарах - жиденькие, общипано-обломанные…

«Без елочки не приходи!» - это я услышал на лестничной площадке, нервно захлопывая дверь. Действительно, дура! Надо же! Настоящую подавай...

Первым делом выпил с досады. Полегчало. А как успокоился - начал думать, пытаясь взглянуть на проблему под иным углом. Всё же жена. Десять лет совместной жизни. Почему не сделать женщине и детям приятно. Да и настоящий хвойный запах в квартире, это не пластмассу пихтовым маслом взбрызнуть...

Будет, будет тебе настоящая ёлка!  Нервно цедил я. Но где её взять?

Подхожу к институту, и вдруг - вот оно, решение. Настоящая выставка правильных, картинных ёлочек. Цвета морской волны, плотных, пушистых. Как вкопанный остановился. Минут пять любовался, решался и прямиком к директору.

- Вы, по какому вопросу, Стёпа?

А я присаживаюсь перед ним и, глядя ему в глаза, говорю: «У нас там ёлочки хорошие произрастают, перед входом, вот хочу одну из них домой себе». Бедный директор налился краской, глаза на выкате, дышит учащённо. Долго сказать у него ничего не получалось. Но сказал! Потом ещё и ещё…

Я выждал, пока он выскажется и продолжаю: «Реакция ваша мне понятна, товарищ директор, но кто говорит, что за просто так. Давайте выпьем и хорошенько всё обсудим». Коньячок у меня с собой был! При появлении первой бутылочки – директор смягчился. Конечно, ещё возражал, но по инерции, для вида больше и от предвкушения. К концу дня он понял, что я парень нормальный, в делах толк знаю. И хотя согласия я не получил - расстались мы друзьями. На следующий день с утра я к нему в кабинет. Дожимать. На этот раз и коньячок был лучше вчерашнего и количество его, по моему мнению, должно было обеспечить положительное решения вопроса. Секретарша целый день бегала, суетилась. То кофе, то лимончиков, то бутербродиков. Веселье грозило перерасти в разнузданную оргию. Директор готов был уступить мне секретаршу, а себе вызвать свою давнюю любовь из соседнего института. Но мне нужен был не секс. Мне нужна была хорошенькая, пушистая ёлочка. Вторая справа от входа. Я её уже приметил и долго любовался утром, позвякивая коньяком в портфеле.  И директор пополз по швам. Это случилось на четвёртой бутылке: «Забирай, забирай Стёпа. Неужели проклятая ёлка может стать перед нами? Не бывать такому! А для симметрии я возьму вторую слева. У меня ведь тоже семья…»

Вызвали зама по АХЧ. Долго обьяснять ему не пришлось. После 150 он отправился выполнять поручение. Ёлочки развезли по домам, тщательно прикрыв их брезентом и припорошив снежком пеньки, а мы долго ещё безобразили в опустевшем к ночи учреждении. Кажется, был и секс. Но это я почти не помнил. На выпачканость помадой, на незнакомые запахи косметики, на блёстки (я сверкал как игрушка), Люська внимания не обратила. Она была счастлива и занималась украшением ёлочки…

Вроде и незатейливая история, но это ещё не конец. Пришёл ко мне товарищ, подивился красоте ёлочки и, горько вздохнув, пожалел, что на его даче стоит такая задрипа, а люди солидные соберутся на праздник, и что после моей красавицы он себя чувствует униженным. Нельзя ли и мне у вас в институте заказать ёлку? Только мне большая нужна.

На следующий день мы с товарищем входили в кабинет директора с двумя портфелями. Секретарша приветливо, как доброму знакомому подмигнула мне (это с ней я был – мелькнула догадка), и пригласила пройти в кабинет…

Убеждать директора долго не пришлось, гораздо дольше пришлось пить уже поднадоевший всем коньяк. Около десяти вечера мы, пошатываясь, стояли на ступеньках парадного входа, у ёлочек, и держали совет. А решать было что. Это не маленькую ёлочку для квартиры срезать. Такую огромную просто так не спилить, да и техника понадобится. Что сказать сотрудникам? «Я придумала», – воскликнула секретарша, поддерживающая норовящего рухнуть в сугроб директора – «Мы обьявим сотрудникам и напишем красочное обьявление, что наша ёлка на городском конкурсе ёлок стала главным претендентом на звание самая красивая ёлка города. И её надо перевезти в Кремль для награждения».

Идея понравилась, против такого поворота событий ни один сотрудник возражать не будет. Прощались мы долго. Разьезжались по домам с приятным и тёплым чувством, как старые и добрые друзья с дня рождения одного из своих.

Когда я появился на работе, числа после десятого – директор вызвал меня к себе.

- Слушай, Степан, ты замечательный работник и замечательный человек. Почему я не обращал внимания на твои деловые качества раньше? Да и товарищ твой, по всему видно, деловой мужик. Вы замечательные люди. Надо подумать о твоём повышении…

От повышения - я отказался. Не хотелось мне, чтобы мои подчинённые надолго оставались без руководителя. А директор теперь в нашей компании. Он постоянно с нами бухает. А я у него вроде внештатного советника по решению важных вопросов. И всё это благодаря какой-то ёлке. Вот ведь история…

2003 год

Степан Ублюдков писатель-прозаик, лесоруб, и хулиган, в придачу