Случается в жизни конечно удача и попадаются помимо прочего человечьего острозубства добрые люди. А еще бывает падать дурной головой прямо в кромешную тьму. Дурной головой падать легче. Потому как деньги получил, чтоб домой нести, там тоже ждут, между прочим, а вместо того ноги дурью ведомые несут в края питейные, где надо неизвестно кому чего демонстрировать. Надо, знаете ли. Вы светопредставленья ждали когда-нибудь? Мир, который должен тебя услышать ушами, головными молоточками, точками нервных окончаний, что за слух отвечают и прямо ум беспардонными иголками биоэлектричества трогают, чтоб внутренний мир потревожить. А не услышал.

Нет, ну бывает, словесно приспичило. Так скажут, пренепременно скажут куражливо. Надо мыслью обмолвиться с непредвзятым человеком. Даже не важно какому именно непредвзятому, который кивает, случись, бестолково как китайский болван глиняный. Он пьян неимоверно, еще шибче тебя, у него четыре класса образование, он, вероятно, жизненный камень тяглом волочит. Но он непредвзят. Он судия слепой провиденческой воли, его оттуда с олимпов так тяжко послали, что вот он сюда и пришел. Нет, ну родился, выкормился сперва, конечно. А потом все таки взял и пришел.

Представьте на минуточку, что будет, если камень этот снимется. Да зачем ему крылья тогда горемыке, когда он новыми ногами до неба добежит и обратно. Для чего обратно, спросите, быть может, по простоте злостной своей. А затем, что он сам охуевший теперь, ему за счастье, чтоб еще хотя бы одного человечка к нирване приобщить. Ведь ему сказали, что то не свет в конце туннеля, то фитиль акушерской лампы у входа во влагалище мелькал в подсознании. А умный юрист из высшей школы ему закон человеческий про материальное справедливое распределение отгружает кодексным щебнем дополнительным, чтоб пятки крепче были. Добрый, видите ли, человек.

А потом вдруг этот безумный поиск горячего женского дыхания, который возникает из химизмов природой закрученных генов посредством беспробудности бесов, с нами крестная сила, и откупоривает штопором похоти последние вместилища ума. Если ум и работает, то лишь для того, чтобы максимально наикратчайшим путем достичь природного соединения, соития, слипания и т.д. и т.п. Несомненно, любовь, быстрая, захватистая, с выделениями жидкостными. Липкость поцелуя, сладкие складки тела. Могут быть разные варианты экспромта. Вот к примеру. Поцелуй кость липка и лета складкие сладки. Или вот. Экспромтом идут брюнетка, блондинка, шатенка, боже мой, какие слюноотделительные аппетиты на акт половой. С большой задницей и небольшими грудями, небольшой задницей и большими грудями, стройные и крепко сбитые, воздушные и земные, в одеждах из нейлона, прозрачной нити и грубой шерсти, кончающие медленно в течение часа и быстро в первые пять секунд. Кто же из них та добрая самаритянка, что ловко сделала добро ближнему своему. А кто-то потом говорит, мол, постой, обмолвись речью вдумчивой. Да какая уж там вдумчивость, вдумайтесь сами, это же любовная похоть до влипчивой вкрадчивости, до пониманья, куда там с полуслова, с четверти коитусного движенья, еще мельче дроби, раздобрейшая твоя ипостась.

Если, к слову будет сказано, на женщину характерную в жизни попадаешь, которой характер впечатлен и красотою наделена, то это как бы удача, но ее заметить надо. Разное случалось, но характер не придумаешь. Такие как Бриджит Бардо, что вне тела совсем пустотелые, против шуб борется, кошечку пальчиком щекочет, пакостница, тех на картинке лучше кнопкой придавлю к стенке. Я не против нефтяников сейчас выступаю, они тоже толщею земную не ради баловства дыроколят. Но когда литр молока дешевле бензина выходит, да еще и киснет потом, а корова его своим выменем отрабатывает и ее сердце с печенью идет по цене дешевле ее же собственной вырезки, то тут, извините,  шубой капроновой жопу хищную не прикроешь. А у кого и рубашечка последняя. Эх, Бриджит, твоя добрая воля.

Всегда удивлялся вот этой вот сговорчивой необходимости о всеобщем в мире взаимопонимании и разумении. Понимают ведь, что в жизни это как бы законность распространяется усилиями людскими. Чтобы хорошо всем было, чтоб там детишки смеялись, заводы гудели высокими цифрами промышленности. Замечали, надеюсь, этот гипноз чисел – чугунных, зерновых, тоннажных, статистических. Сплошняком добро лезет, прет, так сказать, по государству. А тут детская расточительная  беспечность среди повальной бульдозерной взрослости, грамотного чувства синусоиды, счетные кости скелетом брякают и аура расчетливого коптения мутной плеши колом стоит. Замечали ведь сверхпрозрачность ребятишкиного смеха. Не слепые же вы. Добрые люди.

Нет, ну до чего ж жизнь разнообразная, казалось бы живи – копти, казалось бы все чин чинарем, а тут раз и тебе наука на всю жизнь. Эх, доброта.