От автора.
Перерыв в два года между частями одного, пускай и длинного,  рассказа это конечно же не очень комфортно для читателя. Уж и пеняли мне на то, что, мол, «заебал, давай оконцовку!», но тут уж ничего не попишешь, что называется. Муза уезжала в отпуск, очевидно. Предлагаю вашему вниманию четвёртую часть блокбастера. Финал уже на подходе. Тем, кто не знаком с предысторией - ссылки:

http://udaff.com/authors/advocate158/13848.html  ч. 1

http://udaff.com/authors/advocate158/13900.html ч. 2

http://udaff.com/authors/advocate158/15945.html ч. 3

Старинное массивное здание хостела выглядело совершенно фантастически, моментально напомнив мне индийские храмы. Все окна светились и переливались разноцветными огнями. Сходство с храмом дополняло хоровое пение и бой барабанов. «Откуда тут, к ебени матери, барабаны!?!» промелькнуло у меня в голове. О чём думали Тофсла и Вифсла я не знаю, но, судя по скорбным и торжественным лицам, они тоже испытывали несомненный страх Божий. Коварный таксист высадил нас не у самого хостела, а напротив, у отеля «Волга», который выглядел брошенным и (к счастью) безжизненным. Чтобы попасть в хостел надо было перейти улицу.
На гутаперчивых ногах мы дошли до того места, которое слабо напоминало пешеходный переход – «зебра» на асфальте ходила волнами, а светофор на противоположной стороне притворялся дискотечным стробоскопом. В дополнение ко всему слева направо и справа налево со сверхсветовой скоростью перемещались разноцветные НЛО. Я отчётливо понял, что попытка перейти улицу обернётся для нас длительным межгалактическим туром, и не исключено, что на адские планеты, о которых мне рассказывал знакомый кришнаит. Понять логику этого перекрёстка миров было совершенно невозможно. Сколько мы там находились было непонятно, но судя по смеху гуманоидов достаточно долго. Очевидно, вид у нас был крайне глупый и напуганный. На счастье подошёл пожилой усатый мадьяр с гигантской чёрной овчаркой. Ориентируясь на него мы всё же перешли улицу, крепко держась друг за дружку.
Чем ближе был хостел, тем яснее мне становилось, что барабаны и хоровое пение не слуховые галлюцинации, а жестокая реальность. На ступенях, наслаждаясь тёплой ночью, вкусным дешёвым вином и ароматным гашишем сидела небольшая армия (на самом деле около двадцати человек) разнополых хиппи и с чувством исполняла свою версию битловской «Хей, Джуд!». Спешу напомнить, что и в реальной жизни припев этого шлягера, состоящий из одной этой фразы, длится около десяти минут. Чего уж говорить о довольных вечером и компанией голландских и американских планокуров, привыкших думать о секундах свысока. «На, на-на на-на-на-на, нананана, хей, Джуд!… На, на на нанана, хей, Джуд!… На, на на нананана, хей, Джуд». Хиппи, вне всякого сомнения, остояли в заговоре с тем самым барыгой, который продал нам злосчастные грифели, инопланетянами и всемирным правительством. Иначе откуда им знать о моей патологической нелюбви к творческому наследию ливерпульской четвёрки? К тому же Тофсла и Вифсла стали проявлять признаки самой настоящей паникит утверждая, что тут не стоит находится, потому что «на этом месте очень сильно прёт». И мы пошли искать «место, где не прёт».
Искали мы его довольно долго, и естественно не нашли. Думаю, что не было в эту ночь, для нас, такого места во Вселенной. Зато нашлась тема для разговора под названием «Кто во всём ЭТОМ виноват». Фильм «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» ещё не был снят, но думаю, что сцена размолвки главных героев в гостиничном номере, по сравнению с нашими диалогами, выглядела как детский утренник в провинциальном ТЮЗе. Я размахивал руками, плевался кометами и успокаивал поляков, как мог, пытаясь внушить им, что «это всё химия, через пару часов попустит и всё будет хорошо», однако понимая абсурдность таких заявлений всякий раз в конце подобной тирады разражаясь сатанинским смехом, от чего полякам становилось ещё страшнее. Кое-кто уже даже готов был пустить слезу…
Но, как известно, в спорах рождается истина - решение покурить гаша, который должен был выступить в качестве седатива, и выпить водки, которая должна была выступить в качестве водки, было встречено с пониманием и одобрением. И водка и гашиш находились в номере, а номер находился в хостеле, который охраняла сводный оркестр хиппи под управлением духа Джона Леннона. Однако мы рискнули…
Музыканты закончили петь и просто сидели на крылечке, перебрасываясь фразами на разных языках и мы проскользнули внутрь. Внутри была масса народу, стоял гомон и смех. К нам стали подходить знакомые и малознакомые люди, задавая вопросы на которые мы априори не могли ответить. Знакомые и малознакомые люди трясли головами, наклонялись близко-близко, толкали и хлопали по плечу, неожиданно смеялись нам в лицо. Боком-боком мы миновали холл и устремились по лестнице наверх.
В номере было неожиданно хорошо и спокойно. Из рюкзака была извлечена бутылка столичной  и кусочек «шоколада». После первых же глотков и затяжек мы почувствовали себя не в пример увереннее и даже начали шутить. Было принято решение пойти в бар и «приколоться по чему-нибудь прикольному».
В баре было на удивление пусто. Одинокий бармен делал вид, что протирает стойку, а две чернявые туристки с бутылкой водки делали вид, что им безумно весело. Взяв, для отвода глаз по кружке «стеллы» мы плюхнулись на диванчики напротив. Было очевидно, что гостьи венгерской столицы не случайно коротают вечер без мужчин: обе были довольно страшные, довольно пьяные и довольно старые (по нашим меркам, конечно).
Бармен вышел из оцепенения и решил развлечь нас музыкой. И надо сказать, что ему это удалось. С первых же аккордов я понял, что играет «Paint it black» «роллингов». Под тревожную, печальную, быструю, а главное ОХРЕНЕННО громкую, музыку испанки (а они были испанками) пустились в неистовый пляс. Несмотря на то, что стало понемногу попускать, эффект был сильный. Подстёгиваемые нашим, вполне заметным, вниманием андалузки (а может и каталонки) исполнили такое дьявольское фламенко, что небо нам показалось с овчинку. «I wanna see this painted!!! Painted black!!!” – завопили Тофсла и Вифсла при очередном немыслимом па и разразились аплодисментами. Когда песня закончилась, бармен сделал музыку тише, во избежание досрочного наступления конца света, а испанки подбежали к нам знакомиться. Втиснувшись в диванчик, они моментально выпили на скорейший брудершафт и представились Марией и Луизой. А может Кармен и Розой, я уже не помню. Но имена у них были что надо – ржали мы как сумасшедшие. Хотя почему как? Мы и были сумасшедшими. Сведя нашу минутную истерику к невинной шутке я назвал себя и своих спутников и тут выяснилось, что дамы не говорят ни на одном языке, кроме родного, а мы, соответственно не владеем испанским. Дальше разговор состоял в основном из тостов и карменситы, в скором времени дошли до полнейшего брудершафта, который выражался в настойчиво проявляемой нежности переходящей в бурные ласки. Это начинало несколько раздражать, но не пугать. Беспокоило меня при этом другое: действие кислоты и не думало идти на убыль, хотя по  моим прикидкам пик, который обычно наступает через 1, 3 часа после приёма, уже миновал часов пять как. И, хотя ужас передоза отступил, визуальные и акустические галлюцинации резвились во всю. Я пытался сидеть спокойно, периодически убирая, вполне реальную руку Марии из своей промежности. Тут, я неожиданно, как среди радиопомех тарабарщины карменсит начал разбирать отдельные слова и даже фразы:
-Хорошенький этот тощий. Я его себе заберу. Уж я с ним знаю что делать, ха-ха-ха-ха!
-    А мне этот, лысый нравится. Интересно у него там есть что-нибудь или эти русские все такие холодные.
-    Ой, подруга, они просто маленькие, а не холодные! Зато такие сладкие!
-    Ха-ха-ха-ха!
Что-то щёлкнуло у меня в голове, и я медленно сказал:
-    Мы не маленькие. Мне двадцать два.
Карменситы резко перестали смесятся.
-    Ту аблес испаньол?  - спросила с подозрением Марияю
-    Но.- ответил я. – То есть си. Сой абло. Только не могу понять как.
-    Ойга, Луиса, эсте ховен аблес эспаньол, хотя сказал что не говорит! Какой хитрый! Ну, тогда давай знакомится снова!…

В этот момент мне стало по настоящему страшно.

(окончание следует)